– Посмотри, – крикнул он, брызнув слюной в лицо. – Вот твоя подруга!
Мира глупо уставилась на черный ствол и мгновение соображала, о чем говорит бандит. Внезапно, как удар молнии, картинка сложилась: вонь, копоть и нечто большое, повисшее в высоте.
Девушка согнулась – ее вырвало. Крос расхохотался:
– Что, запашок не по нраву, а?
Болезненные судороги сдавливали внутренности. Организм пытался избавиться от всего, что некогда можно было назвать едой. Ужасный, сладковатый запах, казалось, пропитывал кожу, наполнял легкие и рот… Девушка не могла остановиться.
– Во дает! – смеясь, Крос указал солдатам на нее.
Через несколько минут девушка притихла.
– Все? – грубо поинтересовался Крос. – Проблевалась? Вставай давай.
Обессиленная Мира не шевелилась.
– Вставай, кому сказано, – и главарь сильно пнул девушку в бок.
Цепляясь за траву, девушка с трудом поднялась на дрожащих ногах.
– Смотри.
Пошатываясь, Мира стояла, опустив голову.
– Смотри, сука, а не то я тебе веки отрежу!
Девушка подняла голову. Тело несчастной, засиженное гнусом, трепали стервятники. Рот раскрывшийся в немом вопле… В глазах стало темнеть.
– Поплыла-а, – удовлетворенно произнес Крос. – Эй!
Подошли солдаты.
– Оттащите эту падаль обратно, – кивнул на шатающуюся Миру и добавил громче: – Выдвигаемся!
Девушка почувствовала грубое прикосновение. Кто-то подхватил ее под плечо. Она пыталась идти, но только вяло сучила ногами в мокрой траве.
Отряд выступал, и Дровар с Ланитой поджидали возвращения Миры.
Бледное, в липкой испарине лицо девушки испугало Ланиту, и она бросилась ей на встречу.
– Давай, – сказал один из тащивших солдат, – принимай, – и подтолкнул девушку вперед.
Ланита успела подхватить падающее тело.
– Мира! Мира! Что с тобой? Ты как?
Мира прерывисто дышала с содроганием вспоминая черное дерево.
– Нормально… сейчас… – ответила слабым голосом.
– Шевелитесь, – из-за плеча Ланиты возникло лицо Урода.
– Не видишь, она не может идти? – вспылила Ланита.
Дровар расплылся в улыбке:
– Твои проблемы – тащи.
– Пошел ты, – сквозь зубы выдавила девушка, отворачиваясь.
Мира глубоко дышала, стараясь прийти в себя.
Дровар осторожно взял Ланиту за плево и, резко повернув к себе лицом, вкатил звонкую пощечину.
–Ты, сука, забылась? – все еще улыбаясь проговорил он.
– Она, – ткнул пальцем в согнувшуюся Миру, – нужна, а ты только дырка.
Ланита мгновение зло смотрела на тюремщика, и не выдержав расплакалась. На губах появилась кровь.
Дровар рассмеялся:
–Так-то!
– О, – послышался возглас, – гля, мужики, опять Урод бабу победил!
Дровар побледнел от ярости, а проходящие мимо солдаты заржали, как молодые жеребцы.
Шатаясь, Мира подошла к Ланите и подала руку. Женщины пошли держась друг за друга.
***
Ужасный тошнотворный запах сожженной плоти постепенно развеивался. Мира смотрела по сторонам с трудом узнавая родные места.
– Лани, что нас ждет?
Сплевывая в очередной раз кровь, девушка пожала печами:
– Смерть, – просто ответила она.
«Наверное, она права», – думала Мира, глядя изуродованное кровоподтеками лицо подруги по несчастью.
Вдалеке шелестело море бамбуковой поросли, темнели густые леса.
«Где-то там, я верю, Майло еще жив…»
– Лани…
Ланита повернулась.
– Не теряй надежды. Я верю…
– Что они с тобой делали там? – с окровавленных губ сорвался вопрос и Мира увидела в глазах нечто вроде радости. – Что они сделали, что ты пришла, еле волоча ногами?
– Ты знаешь где Церея? – вместо ответа спросила Мира.
Ланита безразлично пожала плечами:
– Мне как и остальным нашим было не до того. Мы успели увидеть, что когда мужчины бросились на нас, вы с Цереей спокойно стояли…
– Ее сожгли, привязав к стволу пальмы.
Ланита сплюнула.
– Значит ей совсем не повезло.
Мира удивлено смотрела на подругу.
– Эй, слушай, – начала Ланита, – мне жаль ее, правда! В прошлой жизни мы частенько болтали у источника… Но что теперь? На тебя это произвело огромное впечатление – я поняла. И это говорит о многом.
– О чем же?
– Как вам с Цереей повезло и как она, по собственной глупости, не воспользовалась таким даром!
Мира молчала, и Ланита продолжила:
– Ты говоришь о вере, о надежде, – девушка горько усмехнулась. – Знаешь, в чем моя надежда?