Девушки ускорили шаг.
— Давай выбросим всё ненужное из головы. Сейчас нельзя об этом думать, — сказала Гымнэ.
Они пересекли поле и шли по дороге у подножия горы. Обогнув её, подруги увидели, что над дамбой водохранилища сумрачной пеленой нависает туман. В ручье под дамбой было много маленьких креветок. О, тот суматошный день, когда они вылавливали этих креветок…
— Ты помнишь, как мы тогда креветок тут ловили? — спросила Гымнэ.
— Ну, вот те на! Договорились же не вспоминать про них! — проговорила Пондоги.
— Ой, и вправду…
Прошедшее лето было весьма суматошным. Студенты каждый день придумывали что-то интересное. Поэтому тогда впервые в жизни девушки так ждали наступления утра. Лето прошло, и те студенты тоже уехали, наступила пора, когда на деревьях доспевала покрытая инеем оранжевая хурма.
Солнце начало подниматься, и тут вдалеке показался шпиль колокольни городской церкви. И так как девушки шли навстречу солнцу, то им было видно, как ясный сияющий шар, переваливаясь с боку на бок, взбирался на гору. Это было самое ослепительное солнце из всех, которые они видели до этого. Сотни ли остались позади, на их лбах выступил пот. Из-за пронзительно-ярких солнечных лучей девушек затошнило, и они присели на придорожный валун.
— Интересно, что мы будем думать о сегодняшнем дне лет через десять, — проговорила Гымнэ.
— Думаешь, у нас будет будущее через десять лет? — спросила Пондоги.
— Вот и я о том же подумала. Однако не странно ли это? Не я ли когда-то спрашивала саму себя, смогу ли зачать ребёнка, а теперь вот забеременела…
— А мне страшно.
— Мне тоже чуть-чуть страшно. Но и у нас через десять лет есть будущее.
— А что по-твоему с нами будет через десять лет?
— Замуж, наверно, выйдем и станем мамами, — ответила Гымнэ.
— Ты что, пойдёшь невесть за кого?
— Чего я только ни передумала про это. Так вот, мне пришла мысль, что я стану женой какого-нибудь крестьянина. И, скорей всего, я буду преданной женой. Во всяком случае, я буду изо всех сил стараться, чтобы стать такой.
— А я все эти три месяца только о нём и думала. У меня такое ощущение, что если он не приедет и не заберёт меня, то я умру.
— Лучше не думать про них. Тебе не кажется, что после операции всё образуется?
— А мне ужасно страшно. Послушай, Гымнэ! Если честно, то я вообще не хочу делать операцию.
— И что тогда?
— Сама не знаю. Просто хочется уехать подальше.
— Представляешь, как нас будут поносить деревенские… А мать, отец…
— Я тоже знаю, что надо. Но почему-то так не хочется идти на это.
Пондоги мельком взглянула на Гымнэ. Ей не хотелось, чтобы подруга её осуждала.
— Лучше уж сделать это. Я тоже не сразу, а после долгих раздумий решилась на этот шаг. Может, пойдём уже?
Гымнэ поднялась с камня.
— Как бы там ни было, ведь мы же сами виноваты?
— Уж даже и не знаю, — проговорила Пондоги, вставая вслед за Гымнэ. — Ну не дура ли я?
— Нет, не дура. Просто сглупили мы, только и всего. А когда покончим с этим, всё станет на свои места. Пошли!
Они снова зашагали. До самого города подруги почти не проронили ни слова. Несмотря на раннее утро, в городе уже царила суматоха. Молодые парнишки, нагрузив на багажники велосипедов коробки и сигналя звонками, проносились мимо на опасной скорости. Еле-еле, словно черепаха, ехал автобус, останавливаясь каждый раз при виде человека с вытянутой рукой. Какой-то мужик, поливающий водой тротуар перед своей лавкой, вскользь оглядел двух деревенских девушек. Из магазина музыкальных инструментов доносилась громкая песня. Девушки нерешительным шагом передвигались под стрехами крыш домов.
— Где больница-то?
— В переулке, рядом с почтой. Ну, а ты что? Ещё не решила? — спросила Гымнэ.
— Как думаешь, когда всё закончится, действительно, всё пойдёт по-старому, как будто ничего и не было? — переспросила Пондоги.
— Да нет, навряд ли. Хотя всё ведь зависит от того, как ты настроишься…
— Ты правда сделаешь?
— Да, я сделаю.
— Тогда и я сделаю. Кажется, что на нас всё время смотрят. Пойдём скорей!
Со склоненными головами девушки шли, избегая взглядов прохожих. Наконец они завернули в переулок рядом с почтой. Гымнэ остановилась.
— Уже пришли? — с дрожью в голосе спросила Пондоги.
Гымнэ глазами показала на здание, в ограде которого стояло высокое дерево гинкго. Пожелтевшие листья, кружась, падали на землю. Подруги старались скрыть друг от друга трясущиеся коленки.