Когда все наконец-то разъехались, они вчетвером спустились на подземную парковку. Кое-как усадили Миён на заднее сиденье, а не впереди, как она хотела. Потом она канючила, чтобы Дан откинул крышу кабриолета, низкая температура на улице ее совсем не смущала. Инсон снова молчал и улыбался: в августе он с Юджином упросил Дана прокатить их по трассе с откинутой крышей. Орали в две глотки так радостно, что Дан едва не оглох. Теперь Инсон делает вид, что никогда бы подобного не требовал.
Porsche Дана столкнулся с суровой корейской действительностью, потому что его забили подарками на Соллаль. И подарки — вовсе не брендовые сумки. В Корее принято дарить что-то практичное и нужное, нередко ради этого сражаясь за красивые коробки в супермаркетах. Дану подарки покупала Сонхи, по списку. Бабушке — большой набор средств народной медицины, всякие женьшеневые настойки, мази с ядом кобры и прочие не слишком аппетитные снадобья. Тете и маме Минсока — большие косметические наборы Hibiscus. Товары для здоровья и красоты являются распространенным подарком для женщин.
Но еще везли другие подарки, особенно странные для людей не из Кореи: продуктовые наборы. Минсок с любовью смотрел на три огромные упаковки с мраморной говядиной, а его сестра — на сладости. Но было и немало других продуктов. Груши, яблоки и персики — каждый фрукт обернут в бумагу, выложен в специальные ячейки и спрятан в добротную коробку. Несколько банок ветчины. Да, ее тоже дарят. Как и разные соусы и специи. Часть этого косметически-съедобного богатства поставили в багажник, часть пришлось пристроить на заднем сиденье, потому что эта американская машина не была приспособлена для такого объема подарков. Porsche, забитый мясом, фруктами и устричным соусом — такое может быть только в Корее.
Корейские подарочные наборы обычно имеют приклеенные пакетики с ароматизаторами, чтобы запах картона не портил ощущение праздника, поэтому в машине пахло чем-то фруктовым. И кофе: они взяли с собой американо из дома.
Из-за этого поездка действительно напоминала семейную. Первое время они много говорили, но потом Минсок углубился в переписку. Он иногда так тепло улыбался экрану смартфона, что не было ни малейшего сомнения — переписывается он с Наной.
— А кто тебе пишет-то? — внезапно спросила Миён.
— Это секрет, — с хитрой улыбкой ответил Минсок. — Мы не разглашаем такую информацию девчонкам, которые уже через пятнадцать минут напишут об этом всем своим подругам.
Миён недовольно ахнула, но говорить ничего не стала. Скорее всего, Минсок прав: Миён явно не из тех, кто умеет хранить секреты. Может, всем подряд и не будет рассказывать, но самым близким подругам — непременно. А таких подруг у нее шестеро… про Минсока и Нану слишком много людей в курсе, так скоро сплетничать начнут.
Дан, разумеется, сообщал Сону о том, что он встречается с Арин. И о том, что расстался — тоже. Минсок рассказал стаффу про Нану. В Person на это реагируют забавно: будто детишки опять что-то натворили, а им расхлебывать. Никаких запретов, никаких штрафов, только ворчание: «И почему с вами так сложно? Не могли кого попроще найти? Как вас прятать-то?»
Прячут от сасэн-фанатов. Чем ты популярнее — тем больше свита таких сумасшедших. Большая часть сасэнов безобидна: они просто ходят следом, наблюдают и делают фото. Это не тот случай, когда девушки себе что-то намечтали — они отчетливо осознают, что с кумиром у них может ничего и не быть. Мало того — иногда они даже не воспринимают айдола как привлекательного мужчину, он для них просто кумир, существо немного бесполое. Они просто хотят знать о нем буквально все — что ест, с кем разговаривает, во сколько ложится спать. Это крайняя степень восхищения, она никак не связана с романтикой и ничего плохого айдолу такие сасэны не сделают. Максимум — напугают преследованием. Возможно, удивят попыткой соблазнить.