Обычно в таких случаях мы с Витькой ныряли в первый попавшийся магазин. Витька и сейчас так сделал. А на меня вдруг напала какая-то необычайная храбрость. Я быстро посадил очки на кончик носа и вразвалочку, не торопясь, зашагал к милиционеру.
— Куда ты? Куда-а?! — кричал мне из дверей магазина Витька.
Но я уже был на середине улицы.
— В чем дело? — спросил я у милиционера.
— Был бы постарше, мы бы тебе показали, в чем дело!..
— А что именно вы бы мне показали?
— А то именно, что документики бы твои проверили?
— Ах, документы? Пожалуйста!..
Я вытащил паспорт и протянул его милиционеру. Тот козырнул мне и сразу перешел на «вы». Но от этого «вы» мне легче не стало.
— Так у вас, оказывается, паспорточек имеется?! — почему-то очень обрадовался милиционер. — Порядок! Вот мы вашу прописочку проверим. Так… Все нормально. Тогда, будьте любезны, приготовьте пятьдесят копеечек.
Милиционер попался очень обходительный: он так и сыпал уменьшительными словечками, а себя почему-то величал во множественном числе.
— Что вы просили приготовить? — словно не понял я.
— Пятьдесят копеечек, молодой человек! Бывшую пятерочку, так сказать? Штрафик вам уплатить придется. Если бы вы каким-нибудь мальчишкой несознательным были, тогда, понимаете, другой разговор. А то паспорточек имеете! Взрослый, можно сказать, гражданин. Понимать должны. Так что, будьте любезны.
Я вспомнил нашего учителя математики. После хорошего ответа у доски он всегда с удовольствием потирал руки и говорил: «Получите-ка свою пятерочку». Сейчас положение было совсем другое: пятерочку надо было не получать, а отдавать.
В кармане у меня лежало всего сорок копеек. По и их я вовсе не собирался отдавать этому ласковому милиционеру. Для вида я немного пошарил в карманах и говорю:
— Вот несчастье: бумажник дома забыл!
— Ага, очень даже понятно, — усмехнулся милиционер. — Правила нарушать вы не забыли, а бумажник, значит, забыли.
— Значит, забыл…
И зачем меня понесло сюда, на середину улицы? Забыл про свои шестнадцать лет! Вот удрать бы сейчас. Но удирать было нельзя: паспорт был в руках у милиционера. Он разглядывал его так внимательно, словно хотел наизусть выучить все, что было выведено на водяных знаках густой черной тушью.
А в это самое время пешеходы у него за спиной перебегали улицу, где хотели. «Хоть бы спасибо сказали! — со злостью думал я. — А то бегут — и никакого внимания!»
Вид у меня, наверно, был очень расстроенный, потому что милиционер поспешил меня успокоить:
— Не беспокойтесь, молодой человек. Мы вам повесточку домой подошлем. Тогда уж, правда, побольше заплатить придется. Но ничего не поделаешь, раз бумажник забыли. Вот я ваш адресочек сейчас перепишу.
И он переписал мой «адресочек» в какой-то растрепанный блокнот, состоявший из отдельных листиков. Потом протянул мне паспорт, снова козырнул и зашагал себе как ни в чем не бывало посредине улицы.
А я вернулся на тротуар.
— Ну что? О чем ты с ним разговаривал? — набросился на меня Витька.
— О чем, о чем!.. — огрызнулся я в ответ. — Хорошо вам, молокососам, без паспорта!..
В кассе остались только самые дорогие билеты. Значит, нужно было ждать, пока начнется очередной сеанс и кассирша начнет продавать билеты на следующий. А ведь до этого она еще закроет свое окошко и будет минут двадцать стучать деревянным штампиком по синей билетной книжке, словно азбуку Морзе выстукивать.
В нашем распоряжении было часа полтора. Что же делать?
Я сразу вспомнил про взрослую читальню. Она была совсем рядом, на углу, но попасть туда я раньше никак не мог: записывали только по паспорту. «Вот пойду сейчас и попрошу книжку про великого комбинатора. Надо же узнать в конце концов, с кем сравнивает меня Дима!» Я много раз слышал, как Димины приятели читали эту книжку вслух и хохотали так, что однажды даже дворничиха снизу пришла: «Надо, молодые люди, и совесть знать!»
А мне бывало не до смеха: меня каждый раз выставляли в другую комнату. Я, конечно, прилипал ухом к замочной скважине, но из-за их дурацкого хохота ничего толком не мог понять. Чаще всего Димины приятели читали главу про какой-то шахматный турнир. Дима ее прямо всю наизусть знал.
«Сейчас вот и про турнир почитаю и вообще посмотрю, что уж там такого смешного», — думал я, с трудом открывая тяжелую дверь читальни, всю увешанную объявлениями о разных читательских конференциях и обсуждениях.
— А я-я?.. — заныл Витька. — Ты будешь смеяться, а я буду здесь ходить как дурак. Да-а?..