Мы подробно рассказали командующему и члену Военного Совета о положении в городе; вице-адмирал, в свою очередь, коротко ознакомил нас с военной обстановкой:
— Бои идут на всей линии фронта — от Балтийского до Черного моря. Немецкие войска внезапно вторглись на территорию Литвы, в Западную Белоруссию и Западную Украину. Части Красной Армии оказывают гитлеровцам ожесточенное сопротивление.
Страна социализма, могущественная и несокрушимая, поднималась на защиту своей свободы и независимости…
Нам предложили заночевать на КП флота, в маленькой, холодной в сырой комнатке с деревянными койками, поставленными в два этажа.
Лежа в эту ночь без сна на койке, я много думал о флоте, о своих товарищах, о нашем славном городе-крепости.
Отсюда водил прославленный адмирал Ушаков корабли Черноморского флота в победоносные походы к турецким берегам и в Средиземное море; отсюда же в 1853 году повел в бой свою эскадру адмирал Нахимов, нанесший в Синопском бою сокрушительное поражение турецкому флоту.
В Севастополе все напоминало о героическом прошлом города, о его немеркнущей боевой славе: и знаменитый Малахов курган, и величественный памятник Корнилову, и всемирно известная Панорама, и легендарный 4-й бастион. Здесь батареей из пяти орудий командовал молодой артиллерийский подпоручик, будущий певец Севастопольской обороны Лев Николаевич Толстой.
В городе, особенно на Корабельной стороне, жило немало потомков участников Севастопольской обороны 1854—1855 годов.
Севастополь стяжал себе нетленную революционную славу. Именами революционных моряков — лейтенанта Шмидта, матроса большевика Сергея Частника, Афанасия Матюшенко, Вакулинчука — названы улицы Севастополя.
На боевых и революционных традициях нашей партии, нашего народа и своего родного города воспитывалось население Севастополя. Вся жизнь города — его промышленность, его учреждения — самым тесным образом связана с флотом. Многие моряки-черноморцы, отслужив срок службы, обзаводились в Севастополе семьями и оставались работать в порту или на Морском заводе.
Севастопольская партийная организация никогда не забывала, что наш город — южный морской форпост советской державы. Но впервые приходится нам руководить партийной организацией города в трудных условиях войны. Достанет ли сил и уменья, сможем ли мы оправдать великое доверие партии?..
Страна укрепляла Южный фронт.
Ежедневно поезда доставляли в город пополнение для флота. Среди прибывших — москвичей, украинцев, сибиряков, уральцев — было немало старых моряков Черноморского флота. Из портов Кавказского побережья прибывали транспорты с военными материалами и продовольствием.
Центральный Комитет партии неусыпно следил за событиями, развертывающимися на юге страны. В первые же дни войны в обком позвонил секретарь ЦК партии и член Государственного Комитета Обороны Георгий Максимилианович Маленков. Он предупредил областной комитет о том, что не исключена возможность вражеского десанта с моря и с воздуха, а потому необходимо обратить особое внимание на формирование истребительных батальонов и создание оборонительных сооружений. Крым — серьезный участок фронта.
Днем и ночью в Севастополе не прекращалась напряженная работа.
В бухтах по всем направлениям двигались катеры, буксиры, баржи. Боевые корабли пополняли боезапас, принимали продовольствие, топливо, воду. В море, на подступах к главной базе, устанавливались минные поля, боновые и противолодочные заграждения.
У стенок Морского завода и у мастерских военного порта вооружались транспорты, катера, буксиры: на них устанавливали орудия и пулеметы, прибывали командиры и краснофлотцы.
На улицах жители разбирали заборы и деревянные постройки, чердаки засыпали песком, здания покрывали огнестойкой краской, витрины магазинов закладывали камнем; связисты тянули дополнительную телефонную сеть.
На Историческом и Приморском бульварах, на площади Коммуны, в Ушаковой балке, на Корабельной стороне, во дворах и на пустырях тысячи севастопольцев, главным образом женщины и подростки, усердно копали землю, долбили скалы, создавали щели и укрытия.
В военкоматах и на сборных пунктах мобилизованные и добровольцы получали назначение в части. В райкомы и горком партии шел непрерывный поток коммунистов и комсомольцев, желавших добровольно уйти на фронт…
В эти июньские дни в горком позвонил секретарь Корабельного райкома партии:
— Как быть? На Морском заводе сотни квалифицированных рабочих подали заявления в партком и военкомат, просят взять их в Красную Армию. А как же с ремонтом боевых кораблей, как с выполнением спецзаказов?
Мы посоветовались с обкомом и Военным Советом флота и решили разъяснить рабочим, что их работа на заводе не менее почетная и ответственная, чем служба в рядах Красной Армии, что массовый уход с завода задержит ремонт боевых кораблей.
Добровольцы остались работать и с честью справлялись с выполнением заданий командования. Они вступили в ряды народного ополчения, тщательно изучали военное дело, а в дни третьего штурма почти все ушли на защиту родного города.
В районе Стрелецкой бухты ночью прямым попаданием разрушило общежитие для рабочих, погибло несколько человек.
Комендант общежития по сигналу воздушной тревоги предложил жильцам немедленно укрыться в щели. Большинство жильцов последовало его совету, но шесть человек понадеялись, авось, обойдется…
Не обошлось. Те, кто укрылся в щелях, видели, как от самолета отделилась и стала быстро спускаться прямо на общежитие подвешенная к парашюту мина. Раздался взрыв. Здание рухнуло, похоронив под обломками шесть человек, не пожелавших укрыться.
Население города должно было узнать об этом случае и твердо усвоить, насколько важно во время налетов переходить в укрытия и щели.
Каждую ночь дежурные и подростки усеивали крыши домов. Некоторые ребята раздобыли брезентовые фартуки, огромные рукавицы, даже каски. С ведрами, полными песку, и длинными щипцами они были хорошо подготовлены к борьбе с «зажигалками». Отрядами пожарников руководили вездесущие комсомольцы.
Когда подбитый вражеский самолет, волоча за собой длинный шлейф дыма, падал в море, воздух над городом оглашался приветственными криками, лихим свистом, аплодисментами: это ребята и дежурные на крышах выражали свой восторг.
Несмотря на вражеские налеты, которые происходили каждую ночь, количество разрушений и жертв в городе поначалу было невелико. Сильный огонь зенитной артиллерии и наша истребительная авиация мешали противнику бомбить намеченные объекты. Летчики на «И-15» и «И-16» смело вступали в бой с врагом, и нередко немецкие «юнкерсы», "фоккеры", «мессершмитты» падали в море, окутанные густым, черным дымом.
Противника путала тщательная светомаскировка города. Иногда фашистские летчики, не найдя Севастополя, сбрасывали свой бомбовый груз куда попало: на окрестности города, в море.
Но в светлые ночи Севастополь отчетливо виден даже с большой высоты. Белые прибрежные здания особенно рельефно оттеняли бухты. По указанию Военного Совета флота руководители предприятий и учреждений, председатели уличных комитетов и управляющие домами в течение одного дня должны были закамуфлировать все здания.
Двадцать восьмого июня меня срочно вызвали в обком партии в Симферополь. Возвратившись к вечеру, я не узнал Севастополя: город потускнел, почернел, его белые одежды, которые так радовали глаз каждого севастопольца, бесследно исчезли. Кто облил свой дом разведенной сажей, кто обмазал глиной, кто зазеленил в тон деревьев. На все это потребовалось лишь несколько часов. А минувшей весной люди работали более месяца, чтобы побелить город. С какой любовью трудилось население, сколько сил отдали жители для благоустройства своего родного города! Никогда еще не был наш Севастополь таким светлым, чистым, радостным, как в последние месяцы перед войной. И вот за один день такое превращение… Ночью наши летчики сообщили, что бухты выделяются теперь менее отчетливо и обнаружить с большой высоты военные объекты значительно труднее.