Так что утром русские без помех двинулись дальше. Теперь уже на вест к городу Измиту, что стоит в глубине узкого залива Мраморного моря. Идут они не быстро. Марш русских пехотинцев гораздо медленнее, скажем, ''гимнастического шага'' французских шассёров, хотя бы потому, что по российским уставам и правилам нести на себе им приходится намного больше. Кто-то же должен расплачиваться за нулевую организацию тыла православного воинства. Ну и то, что боевая подготовка в мирное время последние сорок лет в основном состоит в том, что злопыхатели называют ''шагистикой''. В оттягивании носка и одновременном бряцании оружия у всего строя, а не в подготовке к длительным переходам по пересеченной местности. Зато парады выглядят, конечно, потрясающе. Как это там в стишке? — ''Сам фельдмаршал в восторге воскликнул: Подавайте Европу сюда!''. Но — повезло. Пока турки блуждают намного севернее, русская колонна прошла тридцать верст и к вечеру третьего дня после высадки вошла в Измит. Местный паша и его вооруженное формирование при появлении русских на восточной окраине мгновенно погрузились на стоявший в порту пароход и исчезли в неизвестном направлении. Проходивших по городу русских солдат и матросов встретил колокольный звон по приказу здешних греческого митрополита и армянского архиепископа. Городские жители разных христианских вер столпились в переулках, наблюдая проход войска, а их мальчишки бежали перед лошадьми казачьего авангарда, крестясь и повторяя: "Християн! Християн!.."
Муслимы больше сидят по домам. Им особенно радоваться тут нечему. Хотя… Войне, видать, конец, перестанут забирать сыновей в войско падишаха. Это раньше, при отцах и дедах, бесправная христианская райя отдавала армии правоверных на ее священные войны не только свои сокровища и плоды своих рук, но и свою плоть и кровь, этих самых мальчишек, которых заставят принять ислам, научат держать оружие и сделают грозными для неверных янычарами. Но с тех пор, как тридцать лет назад в Стамбуле перебили мятежную янычарскую гвардию, в войско из Измита берут только тех юношей, кто почитает Аллаха и говорит по-турецки. Еще недавно забрали очередную сотню парней и увезли в Скутари учиться умирать за Высокую Порту. Есть еще евреи, по статистике их две с половиной тысячи на девять с половиной тысяч мослемов и восемь тысяч христиан обеих вер, греческой и армянской. Ну, у этих вообще никто мнения спрашивать не будет. Вот пусть заведут себе свое государство — там и командуют, если сумеют.
У всех жителей вообще такое мнение, что война заканчивается и власть меняется навсегда. Ну, надолго. На этой земле ''навсегда'' звучит насмешкой. Немало она их видела, создателей вечных империй. За место под этим солнцем, на этой плодородной земле люди воюют уже с каменного века. Последние пять столетий, с султана Орхана, действительно, все время правят оттоманы. Но вот до этого… Если археологам начать копать — то над обсидиановыми остриями копий неведомых для нас племен неолита будут лежать бронзовые мечи хеттов, троянцев и данайцев, еще выше, в слоях железного века, который и родился поблизости, в стране халибов, можно откопать скифские акинаки, греческое и персидское оружие времен прославленных войн, наконечники длинных сарисс македонских фаланг, оружие воинов Митридата, Помпея, Антония, отступившего от язычества Константина и отступившего от креста Юлиана. Персы Сасанидов шли на Константинополь, латники Фридриха Барбароссы на Иерусалим. Ромеи и арабы, сельджуки и конники самаркандского Хромца, франкские рыцари Латинской империи и мятежные стратиоты Фомы Славянина сражались тут за власть, добычу и славу. Фанатичные ариане с афанасианами, а потом иконоборцы с иконопочитателями выясняли, чей догмат круче, разбивая дубинками головы оппонентов. И никто из них не миновал античной Никомедии, тюркского Измита.
Очень уж место такое — при большой дороге. Именно здесь древняя дорога с Балкан вглубь Анатолии и дальше, в Сирию, Месопотамию и Иран проходит мимо хорошей якорной стоянки в глубине морского залива. Была здесь когда-то колония мегарян Астак, потом столица Вифинского царства Никомедия, ставшая по ходу жизни центром римской провинции Вифинии и Понта. Губернаторствовал тут как-то Плиний-младший, строил дорогу и проводил расследование преступной деятельности одной из еврейских сект, по самоназванию — христиан. Здесь был казнен Георгий Победоносец и родился Пантелеймон-целитель, вообще, в святцах Никомедия упоминается довольно часто, святых она, кажется, дала побольше, чем вся огромная Русь за тысячу лет. Император Диоклетиан, тоже выдающийся гонитель галилеян, сделал ее одной из столиц империи, наравне с Римом, незадолго до того, как вообще покончил с госслужбой и занялся огородничеством в родном Сплите. Потом именно здесь, в Никомедии в 312 г. по Хр. Рождеству был оглашен указ соимператоров Константина и Лициния об отмене запрета на христианство, что почему-то именуется Миланским эдиктом, хотя до Милана тут пара тысяч километров (где ты, академик Фоменко?!). На этом как раз столичная карьера будущего Измита и закончилась, потому, что именно равноапостольный Константин построил новую столицу Востока чуть западнее, там, где путь с Востока на Балканы выбирается на европейский берег около бухты Золотой Рог после пересечения Коровьего Брода — Босфора. И всё, будут тут землетрясения, сражения христиан, язычников и мусульман, победы и поражения футбольной команды 'Коджаэлиспор', но городу навечно быть в тени Византии-Нового Рима-Константинополя-Истанбула, как Великому Новгороду в тени Санкт-Петербурга. Там столица — а здесь провинциальный город, обычный центр санджака.