На смену этим, кровавым иногда, но все-таки сравнительно умеренным дипломатическим и военным кадрилям приходят озверение и тотальность сорокалетней общеевропейской гражданской войны, тупое противостояние тридцати лет "мирного сосуществования" и пятнадцатилетнее благосклонное, но и холодное внимание Запада к беспомощным попыткам Востока идти как все, по камешкам. Вот в этот период, особенно после того, как опустился Железный Занавес и появилось на свет НАТО, стала привычной комбинация — Великобритания, Франция, Италия и Турция среди прочих в военном союзе против восточноевропейского гиганта. Нам это и кажется вполне обычным. Но за всю предшествующую историю эта комбинация встречается только однажды. Во время той самой Восточной, она же Крымская, войны, которая сейчас и попала в предметы нашего с вами внимания.
Часть 2. ПОСЛЕ НОВОЙ РАЗДАЧИ
Памяти моего школьного учителя истории Василия Алексеевича Якимова
Глава 2. Двести сорок лет вместе (Русско-турецкие войны с 1677 по 1917 год)
И тогда из Крыма впервые потянул в Петербург влажный ветер Черного моря. Орел повел одной головой на юг, увидел — и надолго оставил ее в этом внимательном повороте, упершись немигающим своим глазом в узкую щель Босфора.
Чтобы понять, что такое Крымская война, надо все-таки поставить ее в какой-то ряд для сравнения. Собственно, как раз с этого начинал когда-то не кто-нибудь, а Лев Толстой, и не что-нибудь, а "Войну и мир". Ну, нам с львами не тягаться, но ведь и он на этом не задержался и съехал в начало столетия. Тем не менее, тенденция понятна — смотреть на эту кампанию, как на один из элементов в ряду нашествий Запада на Русь. Поляки, значит, в Кремле, шведы под Полтавой, Наполеон на Поклонной Горе, Гудериан в Ясной Поляне.
Не получается. То есть, советская историческая литература, профессиональная и как бы художественная, от блестящего Тарле до занудного Сергеева-Ценского, так и лепит про англо-французских агрессоров, рвущихся в сердце России, но не могущих сломить героизма защитников Малахова Кургана. Но ведь видно же невооруженным глазом, что союзники своей очень уж полной победы боялись больше, чем поражения. Иначе — поднимай Польшу, пробивайся из Анапы и Поти на соединение с Шамилем и Мухаммед-Эмином, чтобы изгнать русских с Кавказа, высаживай десант в Финляндии плечом к плечу со шведами. Воюй на уничтожение, на отбрасывание петербургско-московской государственности в вологодские дебри, как это почти век спустя будет пытаться сделать вермахт.
Ничего подобного. Конвенционная война на сдерживание, пощипывание медведя помаленьку то на Камчатке, то на Аландах, то в Белом море. Демонстрация флага, внушение континентальному гиганту, чтобы сидел в своей берлоге, а то можно его и покусать по морским окраинам. Если уж искать аналогию, то не на нашествие дванадесяти язык это похоже — а на знаменитую Интервенцию 14 якобы держав. Опасливое окружение беспокойного соседа кордоном, без особого желания углубляться в его территорию. Для полноты аналогии — вспомним, что и англо-французский союз середины XIX века и англо-франко-русский альянс начала ХХ, под крышей которого войска союзников и тасовались на окраинах Советской России, именовались одинаково — Антанта, Entente Cordiale, Сердечное Согласие.
Вот вам и объяснение, почему зуавы и хайлендеры не рвутся на Москву, а воюют на выделенном для сей надобности полуострове. Императорскую Россию никто не собирается выводить из игры, ее просто желательно несколько "опустить", чтобы не тянула руки слишком далеко на запад и юг, знала свое место. В конце концов, гренадеры и драгуны этих же самых полков вполне могут еще понадобиться когда-нибудь — то ли против красной революции, то ли против черного прусского орла. Больше того, еще наступит однажды день, когда казаки Баратова пробьются через горы, пустыни и турецкие кордоны в Месопотамию, чтобы подать руку своим английским союзникам против султанских аскеров. Так уж не стоит теперь доводить дело до схватки на загрызание и до полной демонизации противника, тем более, и термин этот появится нескоро.
Территории, менявшие хозяев в результате русско-турецких войн
1 — Азов и Таганрог (к России 1700, к Турции 1713, к России 1739)
2 — Запорожье (к Турции 1713, к России 1739)
3 — Едисан (к России 1774)
4 — 'Барьер' в Таврии и Закубаньи (к России 1774)
5 — Крымское ханство (к России 1783)