Так из-за того, что в освобожденную от немцев Феодосию не были своевременно доставлены средства ПВО, от огня вражеской авиации серьезно пострадал крейсер "Красный Кавказ". На освобожденной территории Крыма не было организованно ни одного медицинского госпиталя и всех раненых приходилось отправлять морем на Кубань. Высадившиеся в Крыму соединения 51-й и 44-й армий плохо координировали свои действия, из-за чего наступательный порыв десанта пропал впустую, и началась затяжная позиционная война.
Любая война не бывает без ошибок и генерал-лейтенант Козлов не был застрахован от них как любой другой советский генерал того времени. Однако совершая плохо продуманные и плохо подготовленные действия, он не стремился сделать надлежащие выводы из постигших его неудач.
Более того, он всячески сопротивлялся действиям Мехлиса по наведению порядка в войска фронта, дела все, о чем говорил представитель Ставки что называется "из-под палки".
Больших трудов стоило Льву Захаровичу добиться переноски штаба фронта из Тбилиси, откуда Козлов совершал руководство войсками в Крым. Только вмешательство Сталина, заставило командующего покинуть тихую и уютную столицу Грузии и отправиться в Керчь, где каждый день можно было угодить под бомбежку или артобстрел.
Столь напряженные отношения между комфронтом и представителем Ставки не могли закончиться ничем хорошим и предпринятое, Крымским фронтом наступление в конце февраля закончилось безрезультатно. Войска фронта не смогли прорвать оборону врага на всю его глубину, несмотря на отдельные успехи в начале операции.
И если постигшую его неудачу, Козлов объяснил не укомплектованностью дивизий, усталостью личного состава и малым количеством артиллерии и танков, то Мехлис напрямую обвинил его в неумении руководить войсками.
В телефонном разговоре со Сталиным сразу после прекращения операции, он потребовал снятия Козлова с должности, командующего фронтом.
- Козлов, советский барин, который любит сладко поесть и попить, и не любит заниматься делами - дал нелестную характеристику комфронта Мехлис. - Он ленив, не любит кропотливой и повседневной работы, не проверяет выполнение отданных им приказов и распоряжений. Оперативными вопросами не интересуется, руководит войсками исключительно из штаба, любая поездка в район передовой "для него наказание". По этой причине среди личного состава армий фронта он не пользуется авторитетом, войска не знают своего командующего. Я настойчиво прошу вас заменить Козлова, товарищ Сталин.
На том конце провода вождь терпеливо дал высказаться своей "левой руке", а затем заговорил.
- Товарищ Мехлис. Вы рисуете портрет командиров составляющих около сорока процента генералитета Красной Армии и это вам известнее не хуже чем мне. В настоящий момент у нас нет под рукой Гинденбурга, который сможет исправить все ошибки допущенные руководством фронта и разгромить противника в Крыму. Мы воюем тем, что есть в нашем распоряжении и смею вас заверить, воюем неплохо. Очень надеюсь, что вы сделаете надлежащие выводы и последуете нашему примеру. Как у представителя Ставки, полномочий для решения подобных проблем у вас хватает.
- Я не прошу прислать мне Гинденбурга, товарищ Сталин. Для исправления положения дел нужен толковый и решительный генерал. Месяц назад я просил прислать мне генерала Клыкова, но вы мне отказали. Теперь, как представитель Ставки, я очень прошу Вас прислать в Крым генерала Рокоссовского.
- Кого? - удивленно переспросил Сталин.
- Генерал-майора Рокоссовского, бывшего командующего 16-й армии - уверенно повторил Мехлис и в трубке, на несколько секунд повисла тишина. Память у вождя мирового пролетариата была отменная, и он вскоре продолжил разговор, не заглядывая в бумаги или блокнот.
- Насколько мне известно, генерал Рокоссовский ранен и сейчас находится на излечении в одном из госпиталей столицы. Или у вас другая информация? - неторопливо произнес Сталин.
- Нет, все верно. Но по утверждению врачей рана у генерала неопасная и к началу следующего месяца, они планируют его выписать.
- Это вам сказал сам Рокоссовский? Вы с ним разговаривали?
- Нет, я говорил с главным врачом госпиталя, а тот при мне по телефону, спрашивал лечащего врача генерала.
- Не будем торопиться, товарищ Мехлис. Человек ещё не отошел от ранения, а вы его уже на фронт гоните. Возможно, ему необходимо как следует подлечиться, перед возвращением в строй. Не будем торопиться - подвел черту в разговоре Сталин, но собеседник был с ним не согласен.
- По словам врачей, генерал настаивает на скорой выписке и просит это сделать к концу марта - продемонстрировал свою хорошую информированность заместитель наркома.