Да, ничего не могу я сказать об этих товарищах. Если живы — может быть, откликнутся.
Сейчас Захар Кондратьевич, отец двух сыновей, работает сменным мастером хлебоприемного пункта в Донецкой области.
А вот что рассказал в своем письме Иван Мячин. После того, как часть железняковцев послали в городской тоннель на перегрузку боезапаса, они больше не видели бронепоезда. 29 июня к ним пришли еще несколько железняковцев и рассказали, что немцы пытаются захватить весь экипаж бронепоезда. А на другой или третий день им передали, чтобы все они отправлялись в район мыса Херсонес.
1 июля в перестрелке Мячин был ранен, его перевязал Василий Дробина. Уже нечем было стрелять, не было воды и пищи. Утром 8 июля фашисты под прикрытием дымовой завесы подошли к самому обрыву, установили пушки, пулеметы и начали стрелять.
Потом была колючая проволока на Куликовом поле. Четверо суток без пищи и воды. Ночью, чтобы утолить жажду, лизали холодные камни. Многих пленных в закрытых товарных вагонах повезли в Кривой Рог — работать на шахтах.
Через полгода Мячин вместе с другими товарищами бежал. Спустя десять дней они уже были в Черном лесу на Кировоградщине. Там влились в партизанский отряд «За Родину». В районе станции Знаменка вместе с 15-летним Мишей Леоновым пустил под откос немецкий эшелон. В конце ноября в составе группы участвовал в операции, в которой был уничтожен большой военный обоз.
А 12 декабря отряд вышел навстречу наступающим [279] частям Советской Армии. Мячин был комиссован и вернулся домой. А там уже считали его без вести пропавшим. Отец погиб под Калининой.
Некоторое время Иван Александрович работал в школе, потом, оправившись после ранения и плена, был снова призван в армию, воевал в Польше, под Берлином, закончил войну на Эльбе. После войны завершил высшее образование и сейчас преподает историю в своем родном селе на Тамбовщине.
«Трудно передать радость, — пишет он, — когда я узнал о наших товарищах, оставшихся в живых. И со скорбью думаю, что так мало нас осталось. Известие о том, что бронепоезд недавно порезали, больно ударило по сердцу. Кажется, не стало боевого друга, товарища. Стоять бы ему памятником всем живым и мертвым. Дорого бы отдал каждый из нас, чтобы побывать на его площадках, пройти по казематам, спуститься через люки, прижаться губами к его холодной, но надежной броне… Хочется побывать в Севастополе, постоять на его земле, обагренной нашей кровью, поклониться нашим друзьям, павшим за этот город, встретиться с живыми».
Иван Александрович сообщил также, что остался жив его друг Яков Баклан — он живет в Николаевской области.
Откликнулся сержант Михаил Козаков — правая рука Бориса Зорина, лихой разведчик, как писала о нем газета «Красный черноморец» в незабываемые дни Севастопольской обороны.
Долгие годы железняковцы считали его погибшим. И вдруг неожиданная радость: после телепередачи Михаил Иванович написал мне, а позже и сам приехал.
Много испытаний выпало на долю бесстрашного разведчика. Вместе с другими железняковцами он оказался на последнем рубеже обороны — в Казачьей бухте. На его глазах погиб славный пулеметчик бронепоезда Джикия.
Сражались до последнего, затем прятались в скалах над берегом моря. Заметив вдали корабли, Михаил вместе с другими севастопольцами бросился к ним вплавь. Его подобрали и на тральщике доставили в Новороссийск.
Закончилась война, и Козаков возвратился в родной [280] Луганск. Здесь он живет и работает и в настоящее время. Часто бывает в гостях у Лаврентия Фисуна. Вспоминают Севастополь, бронепоезд, товарищей.
Прислал весточку из города Шостка Борис Иванович Вареник — бывший наш наводчик первого орудия. Он тоже пережил херсонесскую эпопею, прошел много испытаний, но остался жив.
Пришло письмо от бывшего бойца железнодорожной роты, обеспечивавшей боевые действия нашего бронепоезда, Алексея Филиппова. Как и многие другие бойцы-железнодорожники, в последние недели обороны он был переведен в 388-ю стрелковую дивизию, воевал в районе деревни Комары. Вместе с частью отходил мимо Балаклавы к аэродрому, к Казачьей бухте. Видел, как давала последние залпы 35-я батарея, как ее взорвали. 4 июля все было кончено.
В ноябре 1942 года Филиппов бежал из плена на Донбасс. А через два месяца он снова был на фронте. Войну закончил в Австрии. Сейчас, как и Мячин, работает учителем.
С горечью сообщает Филиппов о гибели многих своих товарищей. Командир железнодорожного батальона подполковник Гончаров был замучен фашистами в симферопольской тюрьме. Комиссар Шумилин в последние минуты перед пленением застрелился на берегу моря.