Ромка и Лина так и вовсе таращились на пятого участника, как на ревоплощенного Конфуция.
– Таракташ? – протянула Лина. – А где это?
– Под Судаком, – ответил татарин. – Темные называют его Дачное. Вроде так?
Я был без понятия. Никогда не посещал те края. И чтобы Темные и Светлые пользовались разными географическими атласами, тоже не слышал.
Подошла официантка. Я ткнул пальцем в колу. Ромка выбрал гамбургер с квасом. Евгений Морозко взял мороженое. Я даже не сомневался. Но потом понял, что он его взял для Лины.
– Может, кофе? – предложил он.
– Нет! – отрезала девушка.
Ну да. Ты же на кофе и смотреть не можешь, наверное. Психосоматика – сильная вещь.
– Судак, значит, – сказал Ромка, крутя в руках зубочистку. – Это же вроде рыба такая?
– Это речная рыба, – вымолвила Лина. – В Крыму не водится.
– Но зачем тогда город именем рыбы назвали?
– Не ссорьтесь, дети, – сказал я, принимая у официантки бутылку колы и стакан. – Вот Севастополь назван в честь космической станции, по которой бегала Аманда Рипли. У всего есть своя история… и легенда.
– Рипли? – спросил Махсуд. – А кто это?
– Неинициированная Чужая, – ответил я, присматриваясь к татарину. – Махсуд, у тебя есть конверт? С указаниями от твоего Дозора, что ты должен кого-то встретить. Нам нужно знать, куда двигаться дальше.
Лина, Женя и Рома уставились на меня, затаив дыхание. Вряд ли из-за того, что мой заказ не требовал готовки и потому был доставлен первым.
Татарин смотрел на меня с полуулыбкой. Нет, не свежее юношеское лицо чуть не заставило меня содрогнуться до мурашек на спине. Намертво застывшее выражение застрявшего в молодости старейшины, помнящего и вкус вяленого мяса под седлом, и тяжесть ятагана, и многовековое противостояние с претендентами на твой дом. Глупые мы, потомки людей. Ну кому какое дело, как называется твое селение в текущем поколении и какой статус присваивают ему скупые, жирные градоначальники…
Возможно, когда-то Махсуд действительно был принят в Ночной Дозор Таракташа – если таковой существовал. Время стирает границы между правдой и шуткой, потому что правда сама по себе – штука смешная.
– Махсуд, – быстро произнес я. – Просто скажи нам, что в конверте. И мы пойдем.
– А… – открыла рот Лина, и Евгений быстро положил ладонь ей на запястье.
Взяв салфетку, Махсуд аккуратно вытер ею губы. Посмотрел на нее, сложил вдвое и вытер еще раз.
– Галерея на берегу, – сказал он. – Тут недалеко, где Аквариум. Нужно встретить вампира.
– Во сколько?
Махсуд виновато развел руками.
– Двенадцать минут назад, – сказал он.
– Что? – Ромка хлопнул по столу. – И ты молчал?!
– Почему ты сидишь тут? – укоризненно обратилась Лина. – Только зря время у нас отнял.
– Плов жду, – ответил Иной. – Хороший тут плов. Любой гончар подтвердит.
– Подъем, – велел я, вставая. – Махсуд, а что еще было в конверте? Амулет был?
– Был, – ответил Махсуд. – Только я ни за что не скажу, какой именно. Он ввергает меня в печаль.
Я пошел к набережной, надеясь, что моя троица не станет донимать ни меня, ни любителя плова лишними вопросами. Если что-то соображают, то должны сами догадаться.
– Идите, – послышался голос Махсуда. – Я за вас заплачу. Официант! Официант, взываю!
– Он не пойдет с нами? – спросил Ромка, догоняя меня.
– Нет, не пойдет.
– Но он же должен…
– Он ничего нам не должен, Рома. Махсуд – не дозорный.
– Как так? – оторопел Морозко. – Он же сам сказал.
– Я думаю, его в каком-то смысле на самом деле приняли в Дозор, – высказал я предположение. – Много веков назад. Когда в Таракташе еще существовали группы Иных, занимавшиеся тем, чем сейчас занимаются дозорные.
– Охраной Великого Договора? – спросила Лина.
– Охраной своего дома, своего народа, своей семьи. Всего того, ради сохранения чего Великий Договор был заключен. Считайте, что вы встретились с предком всех дозорных. Не в физиологическом смысле.
– Круто, – произнес Ромка. – А чего он тут делает?
– Ты не слышал? Ждет плов.
– Я же серьезно.
– Я тоже. – Повернувшись к нему, я взглядом прервал невысказанное возражение. – Ребята, вы явно находитесь в своем естественном возрасте. Доживите до дней Махсуда – и начнете ценить плов выше встречи с вампиром, который и так никуда не пропадет.
– А сколько тебе лет, Серый? – спросил Ромка.
– Шестьдесят два, – ответил я. – Не отставайте.
Рома пожал плечами.
– Я думал, ты старше самого Завулона, – признался он.