— В человеческую девушку был влюблен не я, — берсерк кивнул на отца: — А он...
В тот момент я поняла, что такое взрыв мозга и что до заикания и полного сумасшествия мне осталось проделать всего полшага. Вернее, проползти со своим разбитым копчиком, когда я снова вздрогнула, прижавшись к Северу, потому что неожиданно притихший Лютый снова дернулся и весь собрался, одним резким движением вытираясь кровь с лица.
— Началось.
— Что? — прошептала я Северу, чувствуя, как по телу тут же забегали нехорошие колючие мурашки.
— Проблемы, девочка. Начались наши проблемы.
Я не успела даже обернуться, когда Север поднялся на ноги, одним прыжком преодолев расстояние от нас до Лютого. Он выпустил из себя зверя, судя по изменившимся движениям, а я испуганно замерла, когда Лютый вдруг обернулся, прорычав своему отцу злобно:
— Она спасла тебе жизнь, помни об этом! А ты, — ледяные голубые глаза скользнули недовольно по мне, — оставайся со стариком, что бы ни случилось! Послушай меня хотя бы в этот раз, мать твою!
Я быстро кивнула, застучав зубами от новой волны паники, когда наконец поняла, куда повернулись братья, приняв боевую стойку, но не спеша обращаться в зверей.
С огромной льдины, что была величиной с подлодку, спрыгивали один за другим белокурые беры.
Они прыгали с высоты в несколько десятков метров, не боясь разбиться об лед, и легко приземлялись на обе ноги, наступая на братьев.
Каждый из них был огромный.
И клыкастый.
Шесть чистокровных воинов, белокурых и светлоглазых, на груди которых были одинаковые шрамы в форме большой галочки.
— Не остановите их? — с мольбой я заглянула в бесцветные глаза короля белых, который дышал тяжело и хрипел. Но он покачал головой, едва выдохнув:
— Не смогу. Их предназначение — защищать меня.
— Так где же были они, когда на вас напали?
— Я отослал их сам.
Кровь с жутким звуком вытекала из живота короля при каждом его слове, струясь по моим рукам и коленям, прижатым к его боку.
— Зачем?
— Чтобы вы могли выжить.
В тот момент я понимала, что эти медвежьи законы однажды меня доконают!
Но сейчас было не до них, и я зашипела растерянно, чтобы король лежал спокойно и молчал, когда перед моими глазами оказались длинные ноги и сухой голос Лютого поинтересовался, как всегда, холодно и явно скучающе:
— Проблемы?
— Да. Может, попросишь своего отца немного помолчать, пока он не растерял свои кишки?
— Запросто.
Я даже взвизгнуть не успела, когда большой кулак со свистом врезался в челюсть короля, отчего тот просто потерял сознание, растерянно пробормотав:
— Спасибо…
— Обращайся, — сухо буркнул Лютый, возвращаясь к Северу и братьям, готовым к схватке.
А потом начался самый настоящий кошмар.
Шестеро полярных воинов даже не пытались обратиться в зверей, скалясь и рыча даже в обличии мужчин.
Они наступали на братьев единым строем, словно слаженный механизм.
Сразу было видно, что каждое их движение, каждый удар был выверен и силен до ужаса.
В этой схватке даже Северу и Лютому приходилось выкладываться на полную катушку, когда они стояли спина к спине, отражая удары и рыча.
Но больше всего я боялась за Янтаря и братьев гризли, ведь они не были чистокровными, а значит, и не обладали такой же силой.
Однако все братья дрались на равных, используя хитрость и смекалку, часто приводя в действие приемы, которых белые очевидно не ожидали.
— Не смотри туда, человечек.
Я вздрогнула, когда прохладная ладонь опустилась на мои руки, с удивлением понимая, что король белых уже успел прийти в себя и снова был не против поболтать, не боясь растерять свои внутренности.
— Не плачь. Соберись. Ты — жена бера и достойного воина. Ты обязана ему соответствовать теперь и принять любую участь спокойно и благородно. Запомни это.
Колючий ком застрял в горле, пока я смотрела в глаза короля белых, мысленно умоляя его прекратить всё это и отчетливо понимая, что холодные сердца белых никогда не опустятся до прощения или милосердия.