Лютый доказал это, как никто другой.
Тяжело сглотнув вырывающиеся слезы, я снова склонилась над его раной, превратившись в комок из нервов и обостренного восприятия.
Я прислушивалась к каждому звуку развернувшейся битвы, но глядела на страшную рану, которую вряд ли можно будет залатать.
— Храбрая медвежья козявка, — усмехнулся король, отчего я недовольно покосилась на него:
— Позвать Лютого еще раз для сеанса анестезии?
Только вряд ли этот древний бер понял смысл сказанного мной, когда рядом с нами повалился Север, но тут же подскочил и отчего-то широко улыбнулся, словно не был ранен и не был в крови, пророкотав голосом, который я никогда не слышала до этого:
— Всё в порядке, девочка! Мы только разминаемся!
Следующим прилетел Лютый.
Он не улыбался.
Не спеша развернувшись и отряхнув с коленей прилипший снег, он деловито повернулся ко мне, как ни в чем не бывало изогнув светлую бровь:
— Опять проблемы?
— У вас здесь есть хранитель вашего рода, кто мог бы помочь мне с оказанием первой помощи?
Господи, бред какой!
Мы общались так, словно за спиной короля не разворачивалась кровавая бойня с дикой потасовкой самых сильных в этом мире беров.
Я лишь на секунду прикрыла глаза, заставляя себя дышать спокойно и ровно, когда на Лютого налетел с воплем один из воинов белых, пытаясь его завалить. Только у него не получилось приема, и брат откинул его с огромной силой обратно в толпу дерущихся, размеренно поправив светлые прядки, упавшие на его окровавленный лоб, словно Лютый готовился к фотосъемке:
— Боюсь, что последний хранитель был погребен подо льдами еще лет восемьдесят назад.
— Миленько.
Когда Лютый легко пнул в мою сторону обглоданный скелет какой-то большой рыбины, я хотела покрутить пальцем у виска. Лютого. Если бы только смогла до него дотянуться.
— Кости крепкие. Ими можно зашить рану. Они не дадут коже разойтись.
Я удивленно моргнула, зажмурившись снова, когда тот же самый бер снова предпринял попытку завалить Лютого, несясь просто на таран. И в этот раз ему это удалось, когда Лютый повалился, откидывая его подальше от меня и своего отца, крикнув напоследок:
— Север! Обеспечь свою неугомонную жену северным лекарством, когда освободишься!
Остановите землю, я сойду.
Ей-богу, эти мужчины-звери сводили меня с ума своими выкрутасами!
Особенно когда возле короля повалился Север, пытаясь снять с себя одного из белокурых воинов, который рычал и душил моего медвежьего мужа, пока не получил увесистый хук справа, отчего отлетел в сторону. А Север как ни в чем не бывало встал на колени, перевесившись через умирающего короля, чтобы поцеловать совершенно ошалелую меня!
— Север! Может, оставите ваши лобзания на более благоприятный период? У нас тут война вообще-то, — раздался сухой недовольный голос Лютого, который хрипел, пытаясь вырваться из плена сразу четырех державших его рук.
— Прости, не удержался! Точно. Лекарства.
В полном изумлении и со всё еще приоткрытым ртом я смотрела на Севера, который неожиданно стал долбить по льду своими огромными окровавленными кулачищами, пока тот не треснул. А берсерк собрал острые осколки, быстро высыпав их рядом со мной.
— Лед растает на коже, и получится вода, которая очистит рану. А если обложить рану льдом побольше, то и боль заморозится. Тогда можно смело стянуть края кожи рыбьими иголками.
Я даже не успела сказать спасибо, когда на Севера с рыком кинулся очередной белокурый воин и он поспешил увести бой подальше от нас.
Я же дрожащими от нестерпимого холода руками принялась поспешно отламывать острые кости, которые были словно дуги, морально готовясь к тому, что сейчас мне предстоит собрать куски разорванной кожи, скрепляя их костями рыбы вместо стежков.
К счастью, король снова впал в беспамятство, и его глаза не смотрели на меня так ужасающе и странно.
Боже мой!
Не Лютый был влюблен в девушку, а его отец!
24 глава
Что же там произошло?
Треугольник?
Не смогли поделить ее и поэтому поругались?
Самым страшным вопросом в этой истории оставалось: а где же была сама девушка?