— Они ранили отца! А как же месть?
— Мы чтим закон! Они не могут остаться без расплаты!
— Отца ранил я, — это были первые слова, которые смог произнести Лютый, обернувшись на злобных воинов, и посмотрел в их глаза своим ледяным уничтожающим взглядом. — Я ваш враг. И только мне вы обязаны мстить по вашему закону.
«Вашему закону» Лютый буквально выплюнул с такой ненавистью и вызовом, что пара воинов снова зарычали. Но вмиг притихли от одного резкого взгляда брата Лютого, который проговорил спокойно и подчеркнуто вежливо:
— Закон не будет нарушен. Успеете отомстить позже. А пока жизнь отца в опасности, и вы мне совсем не помогаете своими воплями. Прикусите ваши языки и проводите наших гостей...
— Гостей?!
От резкого взгляда белого брата его воины прикусили свои языки, когда недовольно, но всё-таки поплелись прочь от кровавого поля боя к той самой льдине, отчего остальные мужчины почтительно отступали в разные стороны, пропуская их.
Скоро Север и белый брат аккуратно положили короля на мех, взяв его с обеих сторон за края, и осторожно понесли вперед, когда брат Лютого кивнул остальным братьям, застывшим на своих местах:
— Идемте! Вам не причинят вреда в стенах нашего дома. Вам и вашему человеку.
— А перекусить у вас найдется? — пробасил Янтарь, первым зашагав вперед и пихая в окровавленное плечо Тумана, чтобы следовал за ним.
— Конечно, — белый брат чуть улыбнулся, осторожно покосившись на Лютого, который словно прирос к красному льду, не шелохнувшись, и тихо добавил: — Идем, брат.
Я замерзла настолько, что даже не почувствовала, как руки Урагана подхватили меня, прижимая к груди и унося вслед за шагающими Севером и белым братом. Только слышала снова раскатистый бас Янтаря за спиной, который обращался к Лютому:
— Шевели булками, клыкастый! Войнушка окончена ничьёй.
— Если скажешь, что победила дружба, он тебе голову отгрызет, — усмехнулся Туман, подмигивая мне и спокойно вышагивая рядом с Янтарем.
Но Лютый по-прежнему не двинулся с места.
Его огромная окровавленная фигура словно застыла ледяным изваянием, даже когда мы вошли внутрь ледяной глыбы, которая оказалась полой изнутри и очень даже обжитой.
Это было своего рода арктическое общежитие белых беров, словно многоэтажка без окон, дверей и перегородок. С ледяными переходами и несколькими отдельными пещерами, пройдя которые мы оказались в огромном зале, где весь пол был застелен многочисленными мехами вокруг пепелища — там разводили костер.
— Туда, — кивнул белый брат на некое подобие ширмы, где на небольшом возвышении оказалось что-то похожее на кровать, собранную словно из бивней или какой-то другой кости и с большим количеством выделанных шкур.
Когда мужчины уложили на нее короля, который по-прежнему не приходил в сознание, я зашевелилась в руках Урагана, чтобы тот поставил меня на ноги, начиная опасаться, что здесь ничуть не теплее, чем на улице.
Дом изо льда вряд ли мог согреть.
— Я могу что-то еще сделать? — белый брат говорил осторожно и почему-то отводил от меня взгляд каждый раз, когда я только поворачивалась к нему, отчего я смутилась.
— Чем вы лечите раненых?
— Ничем.
— Ничем?
Белый брат кивнул, скованно добавив:
— Воин либо выживает и становится сильнее, либо умирает.
— Прям медвежья Спарта какая-то, — пробормотала я, глядя на серого короля, рана которого была слишком страшной, чтобы вылечиться самостоятельно, даже для чистокровного бера.
— Я дам ему своей крови. Это единственное наше лекарство. В малом зале есть некоторые вещи людей. Возможно, там ты сможешь найти то, что поможет вылечить отца. Я могу показать, куда идти, если твой муж позволит.
Боже! Я еще не видела никого милее брата Лютого, который был словно северное солнце, в отличие от своего холодного ледяного брата.
Они были как солнце и луна.
В нем было столько учтивости и уважения, что Север кивнул без раздумий:
— Идите! Я тоже дам ему своей крови и попытаюсь затащить Лютого.