Мои щеки предательски покраснели, когда я вспомнила, каким именно образом сегодня ночью Север обновлял мою так называемую метку. И шагнула вперед, чтобы заняться делом и выкинуть все горячие мысли и образы из головы, потому что понимала, что остальные беры могут учуять мой настрой. Но белый брат снова отшатнулся от меня на шаг назад, и я застыла на месте, пролепетав:
— Мне нужно взять те вещи, которые я отложила. Они пригодятся при лечении вашего отца.
Белый Бер почтительно отступил в сторону еще, соблюдая эту невидимую дистанцию.
— Я настолько страшная?
Глупый был вопрос. Но я на самом деле чувствовала себя как-то не слишком приятно, когда бер отшатывался от меня, словно от чучела, и почему-то принялась поправлять свою окровавленную одежду и шапку, словно это могло помочь.
Мужчина улыбнулся, впервые обнажив белоснежные клыки и показывая очаровательные ямочки на щеках:
— Ты красивая. Я не знаю, как обычно выглядят люди, подобные тебе, но сейчас я понимаю, почему столетиями берам запрещалось даже смотреть на человеческих женщин. И это не страх. Я пытаюсь показать тебе свое уважение как к жене могучего воина и славного берсерка. Таких, как твой муж, среди его рода единицы.
Я покраснела снова, но теперь от распирающей гордости за Севера.
Моего Севера.
Моего мужа.
К черту кольца, фату и обряды!
Его метка — это всё, что мне было нужно сейчас и на будущее!
— Мое имя Мия. Я хранитель земель рода бурых. И жена берсерка Севера.
Так странно было произносить это всё.
Странно и волнительно.
Даже мурашки отчего-то проснулись, в этот раз не пытаясь раздеваться, ибо кутались в свои шубки и шапочки. Но побегали, показывая, как они горды и счастливы от общего положения текущих дел, поспешно прячась под мою холодную кожу, где вряд ли смогут согреться.
— Я нареченный берсерк Свирепый. Второй кровный сын бера Ледяного — единственного законного правителя и наставника рода полярных.
— Я рада познакомиться с тобой, Свирепый, — улыбалась я как могла широко, видя, как мужчина улыбается в ответ тепло, искренне и совсем не плотоядно, что, несомненно, радовало.
— И я тоже рад, Мия. Если люди как ты, то вы приятные не только на запах.
— Надеюсь, ты не собираешь попробовать ее на вкус?
В первую секунду я, признаюсь, испугалась, когда в пещере появился Север, а Свирепый застыл, изменившись в лице:
— Прошу прощения! Я не имел в виду ничего плохого или непочтительного, произнося это!
— Я знаю.
Лишь увидев, что Север тоже улыбается, я смогла облегченно выдохнуть и шагнуть к нему, чувствуя, как его сильные руки обвивают меня, даря свой жар и чувство полной защищенности.
— Если бы не ваша единая кровь, никогда бы не подумал, что ты брат нашего Лютого, — улыбался Север, протягивая руку Свирепому, отчего мужчины обхватили друг другу руки на сгибе локтя, подавшись вперед, и прикоснулись на секунду лбами.
А я улыбалась, как сумасшедшая, глядя на красивые лица воинов, которые склонились высоко надо мной, словно крыша могучего дома.
Затем последовало официальное представление со всеми этими беровскими приставками, кто чей сын, отец и так далее, и Свирепый грустно выдохнул:
— Жаль, что я не знаю своего брата так хорошо, как ты.
— Ты узнаешь. Просто дай ему немного времени прийти в себя.
— Он так и не зашел домой?
Север отрицательно покачал головой в ответ, но всё-таки его губы дрогнули в улыбке:
— Дай ему переспать с этой мыслью, и он придет сам без нашей помощи.
Но Лютый не пришел, даже когда ночь опустилась на лед Арктики.
Король белых берсерков Ледяной не приходил в сознание и выглядел по-прежнему ужасно, совсем не вселяя надежды на то, что он сможет выжить после этих ужасных ран, нанесенных собственным сыном, даже если нам удалось найти лекарства, срок годности которых еще не истек.
Странно было чувствовать себя в этой огромной льдине, которая была и домом, и крепостью для нескольких сотен полярных берсерков, что обходили нас стороной, при этом разглядывая каждую секунду.