— …Не смей!
Только вряд ли Север услышал мой возмущенный шепот, когда я оказалась на мехах, укрытая большим телом, которое рвалось в бой и в общем-то плевать хотело на то, что вокруг нас была просто тьма народу! На секунду я решила, что Север опомнился, что мы не в пещере… или в лесу… а на виду у всех, когда он нехотя отодвинулся, вынырнув из-под свитера и вытягиваясь рядом со мной, разворачивая боком так, что теперь я прижималась спиной к его горячему стальному прессу.
Да только против лома нет приема!
А уж против лома бера, который упирается тебе в ягодицы, горячий и содрогающийся, нет и подавно!
Я поздно поняла, что Север не собирается останавливаться, лишь когда его ладонь скользнула по моим бедрам, спуская свободные штаны и трусики, и во вмиг сжавшиеся ягодицы упирается его «лом».
— Ты с ума сош…
— Ш-ш-ш девочка...
Большая ладонь, пахнущая так вкусно и по-родному, скользнула по шее и обхватила мое лицо, закрывая рот, пока вторая свободная рука двинулась вниз, поглаживая живот и готовя в тому, что скоро в тело ворвется нечто очень большое и явно нетерпеливое, отчего я содрогнулась от обжигающей волны возбуждения и… капельки испуга.
— Тише... тише...
Пальцы нежно и осторожно скользнули внутрь меня, где и так уже было влажно и всё готово, принявшись всё равно поглаживать, заставляя меня дышать мелко и урывками, во все глаза глядя на спящих мужчин, с ужасом понимая, что если хоть один из них в этот миг откроет глаза, то я просто умру от стыда здесь же... Ну, только если сначала не лопну от удовольствия… Но потом обязательно умру!
Эти пальцы сводили меня с ума, заставляя выгибаться в его руках и дрожать, слыша, как тихо урчит Север, потираясь своими бедрами о мои влажные от пота ягодицы, начиная осторожно проталкиваться вперед своей могучей, горячей, пульсирующей длиной, и ощущая, как он постепенно входит в меня, растягивая и заполняя, я едва не закатывала глаза, укусив ладонь, слыша, как он рыкнул и нежно куснул в ответ за шею сзади.
Первая волна синих блесков накрыла меня с головой, заставляя забиться в судорожных конвульсиях, только эти блестки не просто летали перед затуманенным взором, а взрывались внутри меня горячими потоками, освобождая и окрыляя, чувствуя, как сильные руки обхватывают меня сильнее, прижимая к груди, которая словно становилась еще шире и больше от каждого его вздоха и отрывистого выдоха.
Горячие судороги еще не закончились, когда Север вошел в меня одним осторожным плавным движением, застыв на пару секунд, то ли пытаясь взять в руки себя, то ли давая мне возможность привыкнуть к тому, как выгнулось мое тело, принимая его в себя со стоном. Даже если было больно, эта боль граничила с новой волной того удовольствия, что, не успев улетучиться первый всплеском, уже снова собиралось внизу живота комком напряжения, которое ждало своей минуты, чтобы взорваться снова… и снова… стоило лишь Северу начать двигаться, отчего его бедра чуть хлопали по моим ягодицам, продолжая с каждым новым резким толчком продвигаться вперед, сводя с ума этим трением внутри, от которого мир исчезал. Расплывались спящие лица беров, оставляя лишь эти синие блестки, кружащие вокруг, и аромат ночного леса, в котором я тонула, кусая ладонь Севера и чувствуя его губы на своей шее.
Очередной взрыв внутри тела заставил меня буквально повалиться вперед, только упасть не позволяли обхватывающие меня руки, забившись едва ли не в припадке, когда тело стало словно воздушным и невесомым, при этом придавливая к влажному под нами меху, словно все силы улетели вместе в этими горячими блестками, а мой бер выгнулся, подавшись вперед и резко разворачивая на живот, вдавливаясь бедрами в последнем рывке, когда послышался хриплый голос Ледяного:
— Ну, вы там скоро закончите? Хочу видеть медвежью козявку перед собой и прямо сейчас!
***************************
Я поверить не могла, что он всё-таки выжил. Воистину сила и мощь беров не знает границ!
Наверное, не стоило удивляться и тому, что уже на следующий день после ужасного ранения Ледяной вовсю гонял своих беров, раздавая указания направо и налево, рыча так, что я постоянно с опаской косилась на ледяной потолок, боясь, что он обвалится, похоронив в этом ледяном царстве нас всех.