— Мия, с тобой всё в порядке? Мы ждем тебя на ужин…
— Уже иду!..
А еще настоящим раем было вот так сидеть всем вместе за одним столом, смеясь до слез от рассказов Сумрака про нашествие ос пару лет назад и покусанных гризли и слушая бурчание Янтаря, который никак не мог поделить еду с вечно голодным Туманом. И я искренне наслаждалась каждой минутой этого волшебного времени, впитывая в себя улыбки и смех беров, пытаясь запомнить каждую черточку их красивых лиц и ярких глаз, отгоняя от себя мысли, что это может быть в последний раз… Сами беры вели себя совершенно спокойно, словно ничего страшного не намечалось и всё это великое сборище огромных мужчин в одном месте словно было привычным делом.
Только всё рассеялось в тот миг, когда мы с тетушкой Зои отправились мыть гору посуды, оставив наших сытых и довольных беров наедине в другой части большой комнаты, отведенной под кухню и столовую. Иногда тебе и не нужен слух беров, чтобы услышать и понять… Мои уши словно превратились в локаторы, улавливающие каждый звук, помимо шумящей из крана воды, когда мужчины принялись приглушенно переговариваться, хмурясь и наконец показав свои истинные чувства.
— Расклад такой. У нас есть почти четыреста гризли плюс около восьмидесяти беров, проживающих в городе, которые согласны нам помочь. Мы принесли с собой кое-какое оружие и защиту, которую можно использовать первое время, — говорил приглушенно Сумрак, подавшись вперед и опираясь мощными руками о край стола, огромный и спокойный, явно знающий толк в сражениях. — Тех, кто будет на передовой и встретит основной удар кадьяков, мы снабдим особыми браслетами и ошейниками с металлическими шипами, чтобы не дать сразу перегрызть глотку или сломать лапы…
— Бояться нужно не клыков, а когтей, — тихо и тяжело выдохнул Север, откидываясь назад на стуле. — Кадьяки не выйдут за пределы своих земель без парализующего яда.
Беры нахмурились, переглянувшись.
— А противоядие есть?..
Север лишь дернул плечом, устало почесав щетинистую широкую скулу.
— Не слышал о таком…
— Но мама же как-то вылечила тебя? — Туман подался вперед, положив массивную широкую ладонь на огромное мускулистое плечо Севера и заглядывая с синие глаза своего брата.
— Кадьяки едят эту ядовитую траву маленькими дозами почти с младенчества, чтобы яд всегда был в крови и не смог подействовать на нас в той мере, в которой действует на других. Это спасло меня от смерти… Но вряд ли сможет помочь вам… Да и не растет она в этих краях, Туман.
Сумрак снова задумчиво пригладил свою аккуратную бороду, кивнув каким-то собственным мыслям:
— Зои что-то дала тебе, чтобы вывести излишки яда?
— Да.
— Жуткая штука, жуткая, — Янтаря всего передернуло при одном воспоминании о том, как он решил попробовать тот волшебный чаек, которым отпаивали Севера после ранения в доме тетушки Зои.
— Тогда попросим Зою приготовить ее для всех парней — пусть пьют эти дни до сражения…
— Да они сбегут сразу же, как попробуют!
— Значит, будем насильно держать и поить, — сверкнули холодные непреклонные голубые глаза Лютого, и светлые брови бера сошлись на переносице, когда Янтарь, не удержавшись, лукаво хохотнул:
— И сам пить будешь?
Только Лютый никак не поддерживал веселья, взглянув на брата резко и недовольно, что Янтарь виновато улыбнулся, подняв ладони вверх в знак того, что сдается.
— Сколько чистокровных? — перевел пронзительный холодный взгляд на Сумрака Лютый.
— Около сотни…
Судя по тому, как переглянулись Лютый и Север, вмиг нахмурившись, это было катастрофически мало.
— И всего трое с единой кровью?
— Четверо, — Сумрак отчего-то опустил глаза, принявшись рассматривать стол.
— Кто четвертый?
— Мой брат… Он обосновал этот город много лет назад и был первым из рода гризли, кто переступил закон, влюбившись в человека и посвятив свою жизнь ей одной… Я не смог убить его, как того требовали наши законы.