К счастью, у гризли был Сумрак, которого они не просто уважали, но и явно побаивались, потому что, стоило ему лишь резко повернуться полубоком к своим шумным берам, нахмурив черные брови, как сразу же стало тихо, словно у радиоприемника сломался звук.
Смерив своих беров недовольным грозным взглядом, Сумрак повернулся к Янтарю снова, чуть кивнув ему, и, переводя взгляд с бледного Севера на улыбающегося черноволосого кадьяка, чьи глаза смешливо переливались в лучах солнца, осторожно проговорил:
— Чем обязаны вашему приходу?..
Север растерянно моргнул, медленно приходя в себя, когда судорожно выдохнул:
— Как?.. Живой?..
Черноволосый мужчина улыбнулся шире, показывая красивую улыбку и свои клыки как принадлежность к королевскому роду беров, осторожно двинувшись вперед:
— Позвольте мне объяснить ситуацию, пока мой брат приходит в себя от шока…
В этот раз моя челюсть во второй раз со звоном стукнулась о колени, там и повиснув: неужели это брат Севера? Тот, что убил его отца?!
— Прошу, — вежливо кивнул Сумрак, когда мужчина поравнялся с ним и Янтарем.
— Я — нареченный бер Нефрит. Единственный сын бера Карата из рода кадьяков. И я пришел, чтобы выказать свое уважение и сослужить долг перед единственным законным наследником нашего рода — Севером…
Ого! Вот же семейка! Мысли работали судорожно, подгоняя одна другую. Та-а-ак, а теперь медленно и по порядку. Бер Карат — это брат отца Севера. Получается, его дядя. Выходит, что этот очередной умопомрачительный красавчик с каменным именем Нефрит — двоюродный брат Севера? Только почему у Севера был такой вид, словно он и правда увидел привидение?
— Как ты выжил?.. — наконец смог прохрипеть Север, тоже шагнув вперед и поравнявшись со своим братом.
— Поясню и это, — снова улыбнулся Нефрит красиво и очаровательно. — Когда отец отправил за мной палачей, я смог убедить их, что буду полезнее живым и смогу приносить из мира людей незаметно и осторожно всё, что они захотят. Они не смогли отказаться. А когда вернулись, доложили отцу, что дело сделано, я мертв, проблема решена... Странно, что старик проявил чувствительность, не стребовав от них моей оторванной головы в качестве доказательства, но оно и к лучшему. А я ушел жить к людям, что и делал до недавнего времени.
Лишь в этот момент смешливые глаза наполнились болью и сталью, когда Нефрит положил большую крепкую ладонь на плечо Севера, приглушенно проговорив:
— Прости, брат, я не знал, что происходит с нашим родом и что замышлял мой отец… Я бы вернулся раньше и встал рядом с тобой плечом к плечу, чтобы предотвратить эту беду.
Затаив дыхание, я смотрела на двух гиперсексуальных, чертовски сильных и огромных беров, которые просто смотрели в глаза друг другу, переживая события прошлого и сожалея о том, что его невозможно изменить, пока остальные беры в буквальном смысле шевелили своими носами, принюхиваясь, чтобы понять, правду ли говорит Нефрит. Как бы ни принюхивалась я, а чувствовала только запах булочек от своей одежды и аромат уличного мороза, но мне казалось, что эти зеленые глаза не врут.
— Но теперь я вернулся. Я с тобой. И говорю это всем: ты наш единственный законный король, Север. Мы пойдем за тобой и поддержим любое твое решение, брат.
Север растерянно смотрел на своего брата, кажется, не в силах сказать что-либо, когда Лютый холодно сверкнул глазами на стан кадьяков, что продолжали стоять, не шелохнувшись, словно ожидая команды моргать и дышать:
— И вы? Вы тоже пойдете за Севером и поддержите его, даже если вам придется биться против своего рода?
Окружающая тишина стала такой пронзительно и напряженной, что казалось, в небе сейчас прозвучит гром от столкновения эмоций огромных беров с обеих сторон, и я вздрогнула, когда кадьяки кивнули. Одновременно. Все — словно одно большое существо... Долго репетировали?
— Нас всего пятнадцать, но мы отдадим свои жизни, не задумываясь, за нашего короля, — пробасил один из кадьяков, что стоял в первом ряду. — Каждый из нас близко знал Алмаза, верил ему и доверял. За это Карат убил наши семьи, бросив нас умирать в каменной пещере… Его воины каждый день ломали наши руки и ноги, чтобы мы не могли выбраться, не давая ранам заживать. Мы поддерживали Алмаза и его мысли относительно того, что пора менять уклад жизни кадьяков, отступив от старых правил. Когда Карат с воинами ушли на чужие территории, нас оставили умирать от жажды и ран, но Нефрит спас нас, вытащив из заключения, и дал возможность отомстить за смерти близких. Мы идем с вами... Если вы позволите.