— А родители не рассказывали тебе, что подсматривать нехорошо?
Я развернулась так резко, что мир поплыл перед глазами, цепляясь перчатками за скользкую льдину, понимая судорожно лишь одно: я была в ловушке. Сразу за мной был резкий склон, где внизу была страшная кровавая резня, от которой содрогался лед и дрожали ледяные скалы… А сбоку крутой обрыв, который заканчивался огромной расщелиной, внутри которого плескался ледяной океан…
Бер с интересом рассматривал меня, сев на корточки и улыбаясь как-то жутко и плотоядно, когда я понимала три важные вещи: он кадьяк, судя по черным волосам, светлым глазам и светлой коже; он чистокровный, судя по габаритам и выпирающим клыкам; и он был настроен на долгую мучительную беседу с моей фееричной кончиной…
«Кадьяки — страшный народ. Запомни одно: не попадайся им даже близко. Учуяв то, что ты принадлежишь Северу, они не оставят тебя в живых. Ты — проклятье рода Севера, которое очернит его чистую кровь, и королевский род кадьяков закончится, больше не возродившись. Но если они окажутся близко, не пытайся убежать или спрятаться... Просто найди способ убить себя сама, чтобы не терпеть издевательств над собой…»
Я тяжело сглотнула, осторожно усаживаясь на свой вмиг окаменевший зад, видя, как этот бер теперь не только с интересом присматривается, но и с явным интересом принюхивается, когда его черная бровь вдруг удивленно выгнулась и бер басисто хохотнул:
— Серьезно? Ты — избранница Севера?!
Та-а-ак... Что делать теперь? Сказать, что это правда? Может, этот бер испугается этого? Или сказать, что ему показалось?.. А ничего, что он сразу же почувствует ложь?..
Я так и не пришла к единому мнению, что именно говорить, когда бер снова хмыкнул, поведя своим огромным мощным плечом:
— Не сказать чтобы я был слишком удивлен… В конце концов, мой племянник всегда был излишне сильно похож на своего отца, совершая те же ошибки!
Вот могла ли я быть еще более невезучей?! Попасть в лапы самого Карата, который затеял эту войну, убил отца Севера, подговорил брата Севера восстать против отца и в завершение ко всему послал палачей убить собственного сына! Ва-а-ай, Мия! Просто ВАЙ! Не забудь поаплодировать стоя... если останешься в живых, что уже вряд ли...
Карат снова с интересом уставился на меня, хмыкнув:
— Ты всегда такая молчаливая и послушная?
— Нет… Очень редко бываю… — пролепетала я, видя, как его хищная улыбка расползлась сильнее, а жуткие зеленые глаза вдруг полыхнули.
— Звучит как комплимент, человечек.
Бер поднялся на ноги, совершенно обнаженный… и до неприличия возбужденный... возвышающийся надо мной страшнее самой смерти, когда я стала отползать вбок и назад, понимая, что сама себя загоняю в угол, но не в силах находиться близко с этим ужасным бером, который явно не скрывал своих побуждений.
— Я принадлежу Северу, — прошептала я, видя, как его улыбка стала похожей на оскал, и он снова присел вниз, заглядывая мне в лицо и насмехаясь:
— И? В этот момент я должен испугаться?
— Да…
От его хохота подо мной затрясся лед, и я снова отползла назад, понимая, что мои руки упираются в пустоту, а если я пододвину свой онемевший зад еще чуть-чуть, то просто полечу с обрыва вниз…
Чудесно. Убей себя сама и не парься...
— Заба-а-авная… — проурчал Карат, неожиданно подавшись вперед и обхватив мой подбородок сильными пальцами, впившимися в кожу, повернул мою голову вправо, кивнув и прошептав: — Смотри, человечек… Смотри и наслаждайся… Скоро твой муж будет растерзан на сотни кусочков и разбросан по этой земле. Я позволю тебе насладиться сполна этим моментом, прежде чем займусь тобой лично.
Сердце замирало и превращалось в лед, когда с высоты хребта я видела, как, словно коса смерти, на моих беров надвигается вторая волна кадьяков, которые обогнули льды, приближаясь со спины сражающихся... Если кадьяки объединятся, то мои беры просто окажутся в кольце врагов…