Всю ночь мы снова провели вместе, приглушенно говоря и наблюдая за Севером.
— Так, выходит, часть легенд и сказок о вас всё-таки говорит правду?
— Например? — улыбался лукаво Янтарь, откинувшись на стуле и положив руки на живот, округлившийся от плотного ужина, третьей кружки чая с медом и остатками вчерашних конфет.
— Вы постоянно голодны.
— Не совсем так. Мы много двигаемся, быстро бегаем и, чтобы поддерживать тело в должном состоянии, вынуждены часто питаться. Или редко, но много.
Почему-то не хотелось уточнять, чем именно они питались в лесу, но, по крайней мере, сегодня я увидела своими глазами, что эти мужчины, будучи наполовину зверьми, неплохо управлялись с вилками.
— Лично я мог бы есть пиццу и итальянскую пасту хоть каждый день. Часто и много, — улыбался мечтательно Туман, когда я уставилась на него, чуть приоткрыв рот. — А Ураган с ума сходит по суши.
— Суши?! — то, что я подавилась своим чаем, развеселило мужчин лишь еще больше.
— Роллы я тоже люблю, — ослепительно улыбался Ураган, отправляя в рот очередную конфетку. — Знаешь, какой был мой рекорд по поеданию суши? Двести восемь штук!
— Ага, и знаешь, что случилось с ним после этого и по каким кустам мы искали этого любителя восточной кухни? — хохотал Янтарь, толкая локтем в бок смеющегося Тумана.
— А Север любит пироги с яблоками. Из человеческой еды.
— А Лютый?
Янтарь чуть откашлялся, словно не зная, стоит ли говорить, когда пожал плечом, вымолвив, наконец:
— Мясо. Сырое. Желательно еще живое.
Стараясь не думать о подробностях питания Лютого, я пробормотала лишь, что я так и думала.
Было очевидным лишь одно: среди всех остальных Лютый был самый звериный по натуре.
По крайней мере, из того, что я узнала о них на данный момент.
И не считая еще и того, что меньше всего я знала о Севере.
Как всегда, на рассвете Янтарь, Туман и Ураган, сытые и довольные, поспешили выйти из дома, растянувшись у крыльца и закрыв за собой дверь.
Я уже домывала в тазике посуду, когда дверь распахнулась и на пороге появился белый медведь.
Его огромные широкие лапы мягко ступали по деревянному полу, не производя ни единого шороха, словно он парил по воздуху, не касаясь земли.
Его дыхание было таким же неслышным, словно он и не дышал вовсе, а вот я, кажется, напоминала паровоз.
Величественно проплыв к Северу, он, как и в прошлый раз, уткнулся черным носом в щеку своего брата, на секунду замерев, а я растерянно думала, когда настанет тот день и Лютый решит, что моя помощь им больше не нужна.
Может, уже завтра?
Если остальные братья уже подтвердили, что с Севером всё в относительном порядке, то Лютый знал это наверняка без их слов.
Он снова даже не взглянул на меня своими холодными голубыми глазами, когда так же не спеша вышел из дома, оставив меня замороженной статуей с мокрой тарелкой в руках.
5 глава
Я не могла пошевелиться еще какое-то время, видя через окно, как он прошествовал до своего любимого места у дерева, усевшись там, и больше не шевелился.
Судорожно выдохнув, я быстро положила тарелку на стол, пока не уронила ее.
Странное чувство ужаса и восторга обуревало меня каждый раз при виде белого медведя. Последующие несколько дней прошли в таком же режиме с одним лишь отличием, что я стала наконец спать под бдительным присмотром необоротней, которые круглосуточно дежурили у порога дома и проводили все ночи в доме со мной, пользуясь отсутствием Лютого.
Нелепо было думать, что он не знал об этом, если учесть, что они могли унюхать друг друга на расстоянии многих сотен миль, как я узнала от Янтаря.
Странным было то, что он молчал на этот счет.
Он не ел ничего из приготовленного мной, кормясь, видимо, ночами, когда уходил исследовать лес и округу.
Но каждое утро я всё равно готовила его порцию, которую потом обязательно съедал Янтарь.