Он ведь понятия не имел о том, сколько я уже не ела.
Но сказал всё настолько точно, что волосы вставали дыбом.
Солнечные глаза мужчины сверкнули в темноте, когда его брови снова сошлись на переносице и он склонился надо мной сильнее, так, что я ощущала его горячее дыхание на своем лице.
— А вот теперь ты поняла, о чем я говорю. И я хочу знать, что с тобой происходит!
С ума сойти просто! Как он это всё определил? По запаху?
— Ничего страшного и ужасного.
— Ложь!
— Это ты тоже как-то чувствуешь?
— Не как-то, а очень остро. Я жду, Мия!
Почему-то захотелось спрятаться под большую руку Севера и притвориться спящей.
— Ну, на самом деле ничего не произошло такого…
— Может, это я буду решать?.. — широкая бровь Янтаря изогнулась, пока он продолжал сверлить меня своими глазами, а я почему-то только сейчас заметила, какие интересные у него брови — резко очерченные и со шрамом на левой, который делил бровь почти пополам.
— Не отвлекайся от нашей беседы, девочка! Рассмотреть меня ты всегда успеешь. Можешь даже потом потрогать во всех местах, где тебе захочется.
— Янтарь!
— Я не имел в виду ничего дурного. И я всё еще жду.
Я устало выдохнула, с трудом удержавшись, чтобы не закатить глаза:
— У меня всего лишь закончилась еда. И я не высыпаюсь. Возможно, поэтому.
— Закончилась еда? И почему я узнаю об этом только сейчас?
Зубы Янтаря звучно клацнули, и выглядел он, прямо скажем, не слишком довольным.
Может, настало время испугаться?
Только почему-то именно его я не боялась совсем. В отличие от Лютого.
— За все время, пока мы в дороге ты впервые в облике человека и разговариваешь.
— Я не могу говорить, пока я медведь, но слышу-то я прекрасно!
Я сконфуженно промямлила какие-то извинения, слыша, как резко и эмоционально что-то рыкнул мужчина, выпрямляясь.
— Ты только что выругался?
— Да.
— На медвежьем?
— Что-то вроде этого.
— Прости. Я просто не хотела вас тревожить. Я ведь понимаю, что у вас и без меня забот хватает.
На самом деле я бы хотела спросить то, что интересовало меня больше всего: откуда такая забота? Как благодарность за спасение Севера?
Но Лютый был прав, когда говорил, что их брат был бы здоров, если бы не кинулся защищать меня от тех медведей.
Они пытались понять, почему Север это сделал.
Было мало похоже, чтобы эти необоротни вот так могли привязаться к какому-то обычному человеку.
Хотя сложно было рассуждать о том, чего я совершенно не знала.
Кто такие эти хранители?
Почему мой дедушка был им?
И было ли это как-то связано с тем, что эти воины теперь таскали меня с собой?
— Ты мало что понимаешь, Мия, — в этот раз Янтарь тяжело выдохнул, и я быстро закивала:
— У меня столько вопросов! Не о вас, а о себе.
— Потерпи до Черной горы, девочка. Там мы будем в безопасности хотя бы относительно, и у нас будет время поговорить обо всём, хорошо?
— Да, конечно.
Я не знала, как далеко идти до этой Черной горы и что там вообще находится, но сейчас я была спокойна в ожидании конкретной точки нашего странного путешествия.
— Янтарь?
— М-м-м?
Мужчина не повернулся ко мне, пристально всматриваясь в темноту леса, отчего становилось не по себе, хотя и я видела, что он не напряжен и не готовится к атаке.
— А те другие медведи, они отстали от нас?
— Да, временно. Поэтому нужно идти.
— И они такие же, как вы? Не оборотни?
Приятно было видеть, как его губы растянулись в усмешке и белые крепкие зубы сверкнули в темноте, когда он приглушенно рассмеялся:
— Да, любопытное создание! Они такие же, как мы… Наконец-то!
Признаюсь, что я всё-таки испуганно вздрогнула, когда из черного леса появился неожиданно один из близнецов.
Он быстро прошагал в облике медведя до телеги и обернулся в зеленоглазого мужчину.