Лежа под теплым боком Севера, я чувствовала себя явно лучше.
В тепле, уюте и защите.
А теперь мне было страшно, что его смогут найти.
Из-за меня.
Едва ли врагов смутит то, что он без сознания. И думать об этом было просто невыносимо.
— Ты должен жить, Север! — прошептала я хоть и тихо, но твердо. — Мне будет жаль, если мы не сможем познакомиться с тобой лично, поэтому мы просто обязаны сделать всё верно и выжить!
Но тяжело выдохнув, всё-таки добавила то, что крутилось в моей голове:
— Я не знаю… Какими бы причинами ты ни руководствовался, когда убивал моего деда, но… мне кажется, что ты не злой. И наверняка всему есть объяснение.
Осторожно обхватив холодными ладонями его красивое лицо, я засомневалась на секунду и порывисто наклонилась, чтобы коснуться губами горячих и таких мягких губ Севера.
Не знаю, для чего я сделала это.
Может, хотела заранее попрощаться, если всё пойдет по худшему плану?
Или хотела дать ему ту надежду, которая не покидала моего сердца?
Что бы ни случилось, для меня он был тем, кого я нарисовала в своей голове.
И он был добрым.
В конце концов, всё это была моя вина.
Если бы я тогда поняла Севера сразу и убежала, возможно, и сам Север смог бы спастись и уйти от тех медведей, которые теперь преследовали нас, чтобы отомстить.
Не было бы драки у моего дома.
Не было бы ранения Севера, из-за которого он был словно парализован.
Не было бы ярости Лютого и убийства тех трех медведей, что еще сильнее усугубило ситуацию.
Не были бы сейчас в опасности все те, к кому я успела искренне привязаться, хоть они и не были людьми.
Они заботились обо мне, а я?
Я приносила одни лишь несчастья.
Мои последние силы ушли на то, чтобы попытаться укатить телегу с Севером в самый дальний угол пещеры.
И то, что делали Янтарь или близнецы с такой легкостью, словно несли в зубах пушинку, у меня не получалось вовсе, как бы я ни упиралась пятками в землю, усыпанную мелкими хвоинками.
Колеса телеги даже не сдвинулись с места, и, обреченно сползая на землю, я содрогалась от холода, надеясь лишь на то, что если нас всё-таки найдут враги, то им будет достаточно меня и никто не обратит внимания на телегу.
Сознание было словно песок, который проскальзывал сквозь пальцы, беспощадно убегая, как бы я ни старалась его удержать.
Запихивая веточку ели в рот, я заставляла себя ее жевать, сосредотачиваясь на этом, чтобы только не думать, где сейчас Лютый, Янтарь и близнецы.
Я обещала Янтарю сделать всё, как он сказал.
И старалась как могла.
Скоро тело перестало сотрясаться от крупной дрожи, продрогнув настолько, что я просто не чувствовала ног и рук.
Холод забирал меня, вплетаясь льдинками в кровь, которая уже не грела и даже не причиняла боль.
И когда эти льдинки достигли головы, мир стал темной сырой ночью без цветов, запахов и боли. Мир просто перестал существовать.
А потом появился рай… или ад?
Сложно было понять вот так сразу.
Главное, что он нес в себе жар.
Жар, который обволакивал меня буквально со всех сторон, когда большие руки сначала подняли меня очень высоко, а затем осторожно положили на что-то, что было таким теплым, надежным и желанным. Тело начинало возвращаться к жизни через боль и новый приступ безудержной дрожи.
Тепло вонзалось в вены острыми огненными иголками, которые прогоняли осколки льда из крови, заполняя меня собой изнутри.
Даже сознание пыталось вернуться, пока я силилась собрать воедино картинку этого мира из вернувшихся запахов, ощущений и звуков.
Теперь я совершенно ясно слышала дыхание над собой.
Мои ноздри заполнял аромат океана, который я вдыхала в себя с блаженством, прижимаясь всем телом к источнику тепла, что был во много раз больше меня и где я бессовестно вся распласталась, чтобы скорее согреться.
Я прижималась холодной щекой к горячей коже подо мной, растопырив даже пальцы от блаженства и нагло засунув свои ноги между чьих-то ног, прижимаясь ступнями к икрам… Или что там было? Я чувствовала тепло на собственной спине, когда горячие ладони скользнули под рубашку, замерев на спине.