Я уже не видела Лютого, но слышала его голос, который отчетливо прогремел, прежде чем входная дверь хлопнула и закрылась:
— Оставайтесь здесь, пока я не вернусь!
— Что происходит, эй?! — Янтарь кинулся за ним, но скоро вернулся в дом, недовольно бурча и расхаживая кругами по кухне, где толпились Туман и Ураган.
— Вы чувствуете что-нибудь?
— Нет, а ты?
— Нет. Но, кажется, Лютый что-то почувствовал или услышал.
Я слезла с кровати, поторопившись на кухню тоже, чтобы понять хоть что-нибудь.
— Мы снова в опасности?
— Нет, девочка, всё в порядке, — Янтарь натянуто улыбнулся, чуть дернув бровью. — Поблизости наших врагов нет. И не спрашивай меня, куда умчался этот сумасшедший. Я сам ничего не понимаю.
Скоро все успокоились и улеглись спать, но мой сон пропал.
Не знаю, было ли это связано с тем, что Лютый снова исчез и почему-то казалось, что он обязательно в опасности.
Или с тем, что в доме было невыносимо жарко.
Или потому, что мужчины впервые за те три недели, что я их знаю, решили поспать и теперь дружно храпели, как январские медведи в берлоге.
В доме было слишком жарко, мне нужен был воздух, поэтому я решила, что не случится ничего плохого, если я немного побуду на веранде, которая выглядела такой уютной и безопасной даже этой кромешной ночью.
Но стоило мне открыть дверь и высунуть голову на улицу, блаженно вдыхая свежий прохладный воздух, как в темноте тут же сверкнули яркие глаза.
— Черт! — душа сделала резкий круговорот от груди к пяткам, вернувшись обратно, когда в темноте я наконец рассмотрела большую фигуру Янтаря, что сидел на ступеньках.
— Так меня еще никто определенно не называл! — послышался его приглушенный насмешливый голос. — Что, правда похож?
— Ты жутко напугал меня! — научившись фыркать у этих медведей, я стала делать это неосознанно, видя в темноте белозубую широкую улыбку и осторожно закрывая за собой дверь.
— И правильно сделал, чтобы в следующий раз ты обязательно предупреждала нас, куда собралась идти.
— Я просто хотела подышать воздухом на веранде, — я подождала, по опыту зная, что сейчас Янтарь принюхивался, чтобы понять, не скрываю ли я чего, и, лишь когда мужчина кивнул, сделала шаг вперед.
— Иди ко мне, Мия, — он откинул свою большую руку, освобождая место у его бока, куда я с благодарностью уселась, прижавшись к тому, кого тоже считала своим братом. — Не хочу, чтобы ты замерзла и простыла.
— А я не прочь поморозиться, — улыбнулась я, всё-таки приваливаясь к горячему боку Янтаря, чувствуя, как его крепкая большая рука обнимает меня.
— Жар уходит быстрее, чем холод. Холод всегда сильнее и страшнее, — хмыкнул Янтарь, закидывая мои ноги на свои колени, чтобы мои ступни не касались земли, и его слова прозвучали как пророчество. О Лютом.
Не знаю почему, но казалось, что о нем думал и Янтарь, притихнув и словно прислушиваясь к звукам леса, пока его яркие глаза смотрели в черноту ночи, где я не могла рассмотреть ничего.
— С ним всё будет в порядке, — прошептала я, прижимаясь щекой к горячей груди Янтаря.
Мужчина лишь отрывисто кивнул, не в силах, кажется, ничего сказать в ответ, а я не знала, кого пытаюсь успокоить сильнее — себя или брата.
— Он постоянно так неожиданно срывается и пропадает?
Янтарь снова чуть дернул плечом, помолчав, прежде чем приглушенно ответил:
— Он считает, что несет ответственность за нас, наши жизни и нашу безопасность. А еще он может слышать то, чего мы не слышим. И чувствовать то, что мы не чувствуем.
— Потому что он полярный медведь?
— Потому что он чистокровный. В его жилах течет не просто чистая кровь наших предков, он прямой потомок древнего рода, потомок королей.
— Звучит устрашающе.
— Устрашающе, это верно. Сложно описать силу, данную Лютому его кровью. Но всё-таки он не всемогущ и не бессмертен.
Я сжала горячую ладонь Янтаря обеими руками, пытаясь поддержать его… и себя.
— Он ведь тогда растерзал тех медведей, сразу троих, и, кажется, даже особо не напрягался.
Янтарь снова молча кивнул, проговорив вслух то, что давно пугало меня в душе: