— Он силен. Гораздо сильнее нас всех, вместе взятых. Но врагов может быть не три, а тридцать.
Видимо, почувствовав мою дрожь, Янтарь осторожно потер мое плечо горячей ладонью:
— Я знаю, что ты не замерзла. Не переживай. Еще не было такого, чтобы Лютый не вернулся.
Мы долго молчали, погрузившись каждый в свои тяжелые мысли, когда я всё-таки позволила себе спросить о том, что так давно и настойчиво мучило меня:
— Янтарь?
— М-м-м?
— Кто вы всё-таки такие?
Мужчина выдохнул, улыбнувшись, и я была готова услышать очередную фразу о том, что я любопытное создание и лезу не в свое дело, но он ответил:
— Мы берсерки. Слышала о таких когда-нибудь?
Мой мозг работал с такой скоростью, что, кажется, от головы должен был пойти пар.
Я определенно знала это слово.
Возможно, слышала от дедушки, но это было слишком давно.
— Кажется, да, но точно не могу вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах.
— Среди людей берсерки были воинами-одиночками, которых отбирали и изначально тренировали отдельно от остального рода. Существовали закрытые общины, своего рода отшельники, у которых не было связи с остальным миром, а вся жизнь заключалась в войнах.
— Это случайно не те воины, которых кормили поганками в качестве своеобразных наркотиков, чтобы они представляли себя животными и шли в бой без страха смерти?
Янтарь тихо рассмеялся, покачав головой:
— Они.
— И вы не едите поганки?
Мужчина снова рассмеялся, озорно изогнув бровь:
— Предпочитаем крепкое спиртное и мясо на костре.
— Но ведь те воины не превращались в медведей посреди боя?
— Конечно нет! Они лишь воображали себя зверьми.
— Всё это ты говоришь про людей, но не про себя.
Янтарь чуть пожал своими плечищами, будто не сразу решив рассказать то, что было так интересно мне.
— Мы рождаемся людьми от медведиц. Наш великий Праотец был первым таким зверем с человеческим обликом.
— Но он был человеком?
— Нет, никогда не был.
— Как же тогда вы появились на свет?
— Легенды говорят, что не обошлось без магии. Но разве можно узнать наверняка то, что было много веков назад? — мягко улыбнулся Янтарь, а я распахнула глаза, ахнув:
— Но ты ведь не хочешь сказать, что ты жил в веке так двенадцатом, когда сжигали людей на кострах?!
Когда Янтарь фыркнул, я отрывисто выдохнула, нервно почесав щеку, и убрала прядки волос с лица.
— Мы живем немного дольше людей, но лишь потому, что в нас живет две сущности — человеческая и звериная.
— Ненамного — это лет триста?
Мужчина опять фыркнул:
— Нет, в среднем лет сто пятьдесят — двести.
— А почему вы все разные? Лютый — полярный медведь, ты — бурый.
— Так заведено природой, — чуть пожал плечом Янтарь. — Люди ведь тоже не все одинаковые.
— Ты так говоришь, будто к людям не относишься…
— Так и есть. Мы не люди, а звери.
Вся веселость Янтарь пропала, когда он снова дернул плечом, но его яркие глаза всё равно погрустнели.
— Мы сильнее людей из-за нашей силы. Но и зверей тоже сильнее из-за человеческой природы. Мы чужды обоим мирам. В обоих мирах нас ненавидят и боятся. Страшно подумать, какой переполох начался бы в мире людей, узнай они о нас! Поэтому мы обязаны убивать тех, кто всё-таки вас увидел.
Как бы я ни готовилась, а холодок прошелся по моему позвоночнику, ведь я была первой в этом списке.
Лютый не отступится от этого.
— Это первое правило выживания нашего рода.
Кажется, те же дурные мысли посетили и голову Янтаря, судя по тому, как он прижал меня к себе сильнее, обхватив руками и усаживая к себе на колени.
А теперь я понимала еще и то, что они не смогут помочь мне, даже если попытаются.
Лютый сильнее их всех.
— Я не боюсь смерти, Янтарь, — прошептала я ему, прижимаясь к его горячей коже, которая пахла уже так по-родному. Я не обманывала. — Просто раньше я ее ждала. А теперь… Не знаю…