Туман и Ураган тоже выскочили на улицу.
А я застыла у порога, потому что из леса вышел Лютый.
Живой. Мощный и, как всегда, отрешенный от всего.
Длинные стройные ноги несли его вперед совершенно бесшумно, и голубые глаза ярко сияли, ловя солнечные лучи.
Чувствуя, как грохочет сердце от радости за то, что братья воссоединились, я понимала, что должна была уйти сейчас же, но не могла.
Стояла и продолжала смотреть, как Янтарь и близнецы подлетели к нему, буквально повиснув на своем огромном брате, обнимая его.
Лютый не улыбался и не говорил ничего на их радостные возгласы.
Лишь склонился немного и словно ожидал, когда закончится этот приступ братания, чтобы пойти дальше.
Интересно, он на самом деле не испытывал совершенно ничего?
Или у этого ледяного великана всё-таки было сердце?
Теперь Лютый шел в окружении своих улыбающихся братьев, не меняясь в лице и глядя в мои глаза, как всегда, холодно и пронзительно, словно напоминал о том, что я снова делаю не то, что нужно — пялюсь на них.
Но мне нужна была эта минута, чтобы прийти в себя и поблагодарить мысленно Бога за то, что он вернулся целым и невредимым. К сожалению, не растеряв свой ледяной нрав.
На порог вышла тетушка Зои, с улыбкой протягивая руки к Лютому, который на большое удивление всё-таки склонился, позволяя ей обнять себя.
— Слава богам, ты вернулся, сынок, — тетушка Зои погладила Лютого по спине, позволяя ему выпрямиться во весь его огромный рост.
— Я всегда возвращаюсь, если обещаю, — ответил Лютый, кивая тетушке. — Я бы перекусил чего-нибудь.
— Конечно, дорогой, сейчас всё сделаем! Идем, девочка моя!
Увлекаемая тетушкой Зои на кухню снова, я так и не смогла заставить себя сказать ему что-нибудь вроде «С возвращением!»
Или «Добро пожаловать!»
Или «Мы рады, что ты снова с нами».
Нет, последнее я бы не сказала, хотя именно это было ближе всего к тому, что я чувствовала.
Очевидно, мужчинам нужно было поговорить без свидетелей, когда они все уселись прямо на земле у порога дома, не заметив лишь одной детали: окна кухни были открыты. А потому и мне, и тетушке Зои всё было прекрасно слышно.
— Как Север?
— Так же.
— Выглядишь задумчивым, брат. Скажи, что случилось?
Лютый молчал какое-то время, прежде чем приглушенно заговорил:
— Кадьяки покинули свои края и идут организованными группами вперед.
— Хочешь сказать, они послали целую армию за нами и Севером?
— Думаю, что Север лишь предлог. Они не просто рыщут по лесу в поисках нас. Они убивают медведей, истребляют целые роды и смещают границу. Это похоже скорее на захват земель. Или новую войну.
— У кадьяков есть собственный полуостров! Зачем им новые территории?
— Я не знаю, Янтарь. Они прошли по землям бурых, не оставляя в живых практически никого из вашего рода. Все павшие были растерзаны и разбросаны по единой линии, словно они отмечают свои новые границы.
Я вздрогнула, когда тетушка Зои выронила ложку, метнувшись на улицу.
— О чем ты говоришь, сынок?
Потоптавшись на месте, я всё-таки неуверенно двинулась вперед, остановившись в коридоре у входа так, чтобы не выходить из дома и лишний раз не мозолить глаза вечно недовольному Лютому. Но при этом видеть всех собравшихся вместе.
Увидев тетушку на крыльце, Лютый недовольно поджал губы, но она уперлась руками в бока, глядя прямо на ледяного бера.
— Говорю о том, что не имеет отношения к людям, — наконец холодно произнес он, на что тетушка, не моргнув, парировала:
— Я не просто человек, я — хранитель моего леса! И всё, что происходит в лесу, меня касается напрямую!
— Лес бурых не твой лес, — еще более мрачно отозвался Лютый, начиная подрагивать от ярости, но тетушку не пугало совершенно ничего, когда она вскинула голову, глядя прямо в его ледяные глаза: