— Поубивают друг друга, — прошептала я, боясь даже увидеть что-либо еще, кроме широкой груди Янтаря, которая вздымалась и падала, упираясь в мою щеку.
На мои слова он ничего не ответил.
— Нет! — тетушка Зои обхватила своими маленькими руками огромную руку Тумана, когда тот дернулся вперед.
Женщина тянула его обратно что было сил, упираясь ногами в землю.
— Нельзя! Сынок, стой! Они покалечат любого, кто приблизится! Просто дайте им время! Они всё должны решить сами!
Когда раздался очередной оглушительный грохот, словно столкнулись две горы, я закрыла глаза, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце Янтаря, словно кто-то бешено бил в огромный бубен внутри его тела, и понимала, что происходящее не было нормальным.
Неожиданно стало тихо.
Боясь оглянуться и понять, что произошло что-то страшное, я прислушивалась к звукам, понимая, что перестали даже петь пташки в ветвях.
Слишком тихо.
Слишком страшно.
Но выносить это неведение было еще тяжелее, поэтому я оглянулась, вцепившись руками в плечо Янтаря, и увидела, как Север опустился на колени, склонив свою голову перед Лютым, и тихо произнес:
— Ты мой брат. И я прошу тебя принять мой выбор и не стоять на моем пути. Как я никогда не встану на дороге между тобой и твоей женщиной, кем бы она ни была.
Север признавал свое поражение?
Или был настолько мудр и добр, что был готов сделать шаг назад, чтобы сохранить дружеские отношения с Лютым?
Только глядя на двух огромных мужчин, чья сила просто не укладывалась в рамки разумного, едва ли можно было подумать, что кто-то из них способен уступить.
Они оба тяжело дышали и были ранены, но при этом всё еще полны сил и твердости духа.
Лишь странная одобряющая улыбка на губах тетушки Зои говорила о том, что Север всё сделал верно.
Беры просто замерли, затаив дыхание, и я повернулась сильнее, пытаясь увидеть Лютого, на лице которого неожиданно появилась масса эмоций.
Он просто не был похож на себя в этом метании, где были отчетливо видны боль, гордость, но при этом любовь и полное доверие к своим братьям.
Ему было это неприятно, но, чуть качнувшись, Лютый неожиданно сделал пару резких шагов к Северу, который по-прежнему не менял позы.
Белокурый бер тяжело опустился на землю, повторив позу Севера.
И прикоснулся лбом ко лбу своего черноволосого брата, приглушенно прошептав чуть охрипшим голосом:
— Ты мой брат. И я принимаю твой выбор. Я никогда на встану на пути между тобой и твоей женщиной, кем бы она ни была.
— Черт, чуть сердце не остановилось, — тяжело и облегченно выдохнул Янтарь, и его мощные плечи расслабились под моими ладонями.
Но моя дрожь не прошла, даже когда довольные и счастливые Туман и Ураган ринулись к Северу и Лютому, поднимая их с колен, чтобы крепко обнять.
Тетушка Зои тихо смеялась, качая головой, и смотрела на приближающихся мужчин.
— Я так горжусь вами, мальчики мои!
Северу и Лютому снова пришлось согнуться пополам, чтобы маленькая женщина крепко обняла их обоих за шеи, звонко поцеловав в щеки, и, изогнув бровь, добавила:
— Кстати, инструменты в подсобке. И чтобы к ночи дом был в своем первоначальном виде без этой дыры в полстены. И с дверью. Пока не сделаете, ужин не получите.
Тяжело опустившись на ступеньки, Лютый, как всегда, демонстративно фыркнул, явно давая понять, что не собирается принимать в этом деле никакого участия, пока Туман, шипя и ругаясь, поплелся куда-то вслед за ноющим Ураганом.
Могучая грудь Янтаря затряслась от смеха, когда тетушка Зои принялась вытирать своим белоснежным передником кровь с лица недовольного Лютого, а я тихо прошептала:
— И что это всё означает?
— Означает, что ты можешь дальше идти с нами, Лютый согласился, — широко улыбнулся Янтарь в ответ, склонив свою голову ко мне, и его каштановые волосы, светлые на кончиках, защекотали мои щеки.