Очень медленно для него и подчеркнуто аккуратно, видимо, чтобы не напугать еще больше, и положил свои большие горячие ладони на мои плечи, разворачивая спиной к себе.
Оказавшись лицом к коре дерева, я закусила губу, предательски вздрогнув, когда ладони Севера осторожно касались меня.
Плавно опустились вниз по моим рукам.
Бокам.
Внешней части бедер.
И его красивый глубокий голос приглушенно выдохнул:
— Ну так что? Видела?
Помня о том, что беры способны чувствовать ложь, я отрывисто кивнула:
— Да.
Я почувствовала, как на моем затылке зашевелились волосы от его дыхания, а жар от мощной груди защипал кожу на спине даже сквозь рубашку, когда поняла, что мои колени задрожали.
Я не знаю, был ли это страх.
Или сказывалось то, что в подобных ситуациях я никогда не бывала.
Может, для рода берсерков это было в порядке вещей и любая девушка, которая поцеловала медведя, автоматически становилась его избранницей?
Но вот мне об этом еще никто не успел рассказать.
Ясно было только одно: Северу я небезразлична.
— Кого видела?
Его голос был такой тягучий и сладкий, почти мурлычущий, только я не могла расслабиться и утонуть в неге, когда его ладони снова опустились на мое тело, напористо скользнув на внутреннюю часть бедер, заставляя раздвинуть ноги и встать в позу «для обыска».
— Бурундучков, — выдохнула я, пока не позволяя себе пошевелиться или как-то запротестовать в ответ на его действия.
Почему не делала этого?
Север тоже нравился мне.
Очень.
Наверное, даже чересчур.
Но непонимание происходящего на данный момент затмевало собой все иные эмоции.
Над головой раздался смешок, и ладони на секунду остановились, а затем продолжили свой неумолимый путь, пройдя по ягодицам, и поднялись вверх, на талию.
Горячие большие ладони бера замерли на моем животе, который тут же напрягся.
— И как тебе?
— Что?
— Бурундучки.
Я боялась лишний раз выдохнуть, начиная мелко дрожать, когда длинные сильные пальцы Севера приподняли край рубашки, принявшись поглаживать мою кожу, словно рисуя какие-то символы на моем подрагивающем животе.
— Восемь... — выдохнула я, не видя перед собой даже кору дерева у самого носа и не чувствуя совершенно ничего вокруг, кроме рук Севера, исследующих меня.
Его горячего отрывистого дыхания и жара огромного тела, которое, казалось, было просто везде.
— Восемь раз?!
Ладони на секунду замерли, и большое тело бера напряглось, почти прижимаясь к моей спине.
— Восемь лет. Мне. Было. Я тогда ничего еще не понимала.
Словно сейчас много что понимала.
Ну, хотя бы знала в теории, как это происходит, между людьми в том числе.
Север хохотнул где-то над моей головой, и его руки снова ожили на моем теле, заставляя меня кусать губы сильнее и дрожать с каждым его движением всё более отчаянно.
Потому что теперь они снова опустились вниз.
Послышался глухой щелчок расстегнутой пуговки на джинсах и медленное вжик расстегнутой ширинки.
— Север, не надо, — глухо и с дрожью выдохнула я и вцепилась в его горячие ладони.
Берсерк явно нахмурился, судя по тому, что его голос стал ниже.
Он помолчал какое-то время и наконец проговорил серьезно и собранно:
— Законы берсерков жестоки в отношении людей, Мия. Те, кто видел нас в зверином обличии, и понял, что мы отличаемся от человека, не могут больше жить. Они должны либо умереть…
— Это я уже поняла.
— …Либо должны принадлежать берсерку.
— Я так понимаю, что мужчины умирают без вариантов, — попыталась криво пошутить я, хотя едва ли это было весело.
И Север кивнул в ответ, оставаясь всё таким же мрачным и серьезным.
— Я не нравлюсь тебе?
И что можно было ответить на это? Я растерянно замолчала, потому что понимала, что нравится. Очень.
И глупо было делать вид, что это не так, потому что Север тут же почувствует ложь.
— Нравлюсь, — вместо меня ответил он, и его голос потеплел и стал слаще патоки. — Или ты хочешь стать женой кого-то из моих братьев?
— Нет, но…
— Ты боишься, и это естественно, — продолжил медведь, а я только и могла, что растерянно смотреть перед собой. — Я обещаю, что расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать, Мия. Но сейчас мы должны сделать то, что сделает тебя моей. Это важно. Чтобы никто из берсерков не мог косо посмотреть на тебя или тем более причинить вред.
Я тяжело сглотнула, понимая, что, собственно, выбора у меня нет.