Он сказал, что это из-за меня. Но я так и не понимала, как я смогла стать причиной этого странного и завораживающего действия.
— Север, у тебя глаза светятся.
— Я знаю, — судя по звуку голоса, улыбался он и сейчас, сделав шаг вперед, но замер в нерешительности, когда я по инерции отодвинулась дальше от него.
Он отступил назад снова, и даже в этом полумраке было видно, как напряглись его широкие плечи:
— Пожалуйста, не бойся меня, Мия.
— Я не боюсь. Просто никак не могу привыкнуть к твоим габаритам.
В темноте его клыкастая белоснежная улыбка сверкнула особенно ярко.
— Я так сильно тебя впечатлил?
— До вас я видела только нормальных мужчин. — Он весело хмыкнул, а я быстро добавила: — Вернее, обычных. С обычными размерами.
Чувствуя, что начинаю краснеть и покрываться испариной, вспоминая в очередной раз нашу фееричную прогулку сегодня, все его прикосновения и слова, я растерянно теребила край одеяла и не знала, что еще сказать.
Его голос был чуть хриплый и совершенно бархатный, когда Север проурчал:
— Ты хочешь меня, Мия.
Вот уж дудки!
— Тебе показалось!
Тихий смех Севера был довольным и совершенно мягким, словно лапки кошки:
— Ло-о-ожь.
Ох уж этот чертов нюх беров!
— Я не знаю, что это такое, — стараясь скрыть смущение, отозвалась я, тут же услышав довольное:
— Уже знаешь.
Краснея сильнее, я начинала совершенно натурально злиться от того, что кто-то знает обо мне больше, чем знаю о себе я сама!
— А вы насморком болеете?
Север рассмеялся, привлекая к себе внимание остальных и сверкая в полумраке своими жуткими глазами.
— Лютый что-то сломал? — я решила как можно быстрее сменить тему, пока мы не подобрались к чему-то очень откровенному.
Смех Севера поутих, когда мужчина чуть дернул плечом:
— Да, немного.
— Почему он не хочет помочь в борьбе против кадьяков?
— Не видит в этом смысла.
В этот раз Север говорил так, словно осторожно подбирал каждое слово.
— Но почему тетушка твердит, что только полярные медведи способны противостоять кадьякам?
— Полярные медведи чихать хотели на распри нашего вида.
Знакомый ледяной голос прозвучал резко и дерганно.
Я вздрогнула, тут же прикусив язык, когда на пороге рядом с Севером оказался Лютый.
Он смотрел на меня своими ледяными глазами, и я могла ощутить это в темноте, даже если его глаза не светились, как у Севера.
А еще я не ожидала, что он продолжит, полностью повернувшись ко мне:
— Белый род такой же мощный и беспощадный, как род кадьяков. Наши кланы враждовали между собой веками, сталкиваясь в многочисленных схватках. Они физически сильнее остальных видов. И единственные, где остались чистокровные берсерки.
Было не похоже, что Лютый ожидает от меня понимания сказанного им, когда развернулся к Северу, проговорив приглушенно, но, очевидно, так, чтобы я слышала это тоже:
— Я могу понять твое желание защитить ее и смягчить боль, брат. Но это вам не на руку.
Видя, как напряглось тело Севера, я поняла, что происходит что-то не очень хорошее.
Не поняла только, о чем говорил Лютый, глядя на Севера так тяжело и пронзительно.
Впрочем, понимание пришло ко мне быстро, стоило только услышать следующие слова.
— В ее теле нет кровоточащей раны, хотя я признаю, что ваши запахи смазаны. Ты не сделал ее своей, а значит, любой может причинить ей вред.
Синие полыхающие глаза поднялись на меня так резко, что я лишь усилием воли не вздрогнула и не позволила себе натянуть повыше одеяло.
— Ты знаешь, что мы никогда не пойдем против тебя и твоего решения. Мы приняли твой выбор и признали его, но есть закон. А она человек. Ты готов рискнуть ее жизнью?
Север резко и тяжело выдохнул, и даже в полумраке я отчетливо видела, как сжались его большие кулаки, словно он приготовился к нападению.