Янтарь кивнул и направился за братом, шагая совершенно бесшумно, когда под ногами огромных мужчин не шелестела трава и не ломались мелкие веточки, словно они умели парить над землей. Обогнув дом, баню, а затем небольшое строение, мы оказались у небольшого домика, который я сразу и не заметила в густой растительности леса, словно мы вышли за пределы обжитого пространства.
— Этот дом отец построил для нас в период нашего перехода, потому что замучился постоянно ремонтировать главный дом. Здесь мы жили с Ураганом, когда учились владеть своим телом и нервами, — обернулся к нам Туман, приоткрывая дверь и впуская внутрь.
Домик оказался небольшим и состоял всего из двух комнат, одна из которых была спальней с двумя кроватями, а вторая — подобием игровой.
— Можешь жить здесь, сколько хочешь, Мия, — улыбнулся Туман, склонившись надо мной, когда Янтарь осторожно уложил меня на одну из кроватей, что была слева, и бережно укрыл одеялом. Белье пахло лесом и свежестью, и я постаралась устроиться удобнее, чувствуя себя в безопасности.
Мне было уютно и спокойно здесь.
А тело со временем заживет.
— Спи и ничего не бойся. Мы всегда будем поблизости, — Янтарь чуть коснулся горячей ладонью моей щеки и добавил, когда Туман вышел за дверь: — Мия, знаю, что сейчас ты меня не поймешь, но я должен сказать, что Север вел себя достойно.
Я смущенно кивнула в ответ, потому что тяжело было привыкнуть к тому, что наша личная жизнь стала достоянием всей семьи.
Бер вышел, тихо закрыв за собой дверь.
А я прикрыла глаза, заставляя себя уснуть и не думать о Севере.
Вот только ничего не получалось.
Он занимал все мои мысли, что даже злило.
— Извращенец синеглазый, — прошептала я себе под нос, злясь скорее на себя за то, что никак не могу перестать думать о том, что произошло. И взвизгнула, когда в темноте комнаты, озаряемой неясным светом луны, раздался знакомый бархатный голос:
— Согласен, девочка.
Север сидел прямо на полу у кровати.
Он положил лицо на ее край и просто смотрел на меня своими сверкающими глазами, которые светились в темноте.
Сердце тут же забилось быстрее, когда я попыталась отползти от него как можно дальше, понимая, что в моем состоянии не смогу сделать и шага, не то что бежать.
Впрочем, вред от бега с берами я уже поняла.
Как и то, что больше не совершу эту ошибку никогда.
— Нет, пожалуйста, не бойся меня, Мия, — его черные брови умоляюще изогнулись, и Север чуть поморщился, словно мое поведение причиняло ему боль. Но он не пытался прикоснуться ко мне.
— Я пришел попрощаться.
— Ты уходишь?
— Ненадолго. Будешь по мне скучать?
— Нет.
Губы Севера растянулись в улыбку, когда он чуть прикусил нижнюю губу, сверкнув одним острым клыком.
— Ло-о-ожь, — промурчал он сладко и довольно.
И как бы я ни полыхала неприятной смесью паники и ярости, даже в таком состоянии невозможно было признать, что Север — просто красавчик.
Жестокий, упрямый, но, черт побери, такой обаятельный!
— Мы можем поговорить?
— О чем?
Он скованно повел плечами, не делая ни единого резкого движения, и посмотрел на меня сквозь густые черные ресницы:
— Могу я лечь с тобой?
— Не нужно…
Нет, я не считала его монстром или насильником.
Но опыт сегодняшнего дня был слишком свеж.
Комок паники снова уродливой ядовитой змеей свернулся где-то в животе, подползая колючим шаром к горлу, когда Север поднялся на ноги, затмив своими огромными плечами свет луны, и в следующую секунду уже лежал за мной.
Он вытянулся в полный рост и обнял меня одной рукой, за долю секунды уложив рядом.
— Север, не нужно… — выдавила я, чувствуя, как его ладонь скользнула под одеяло и полотенце, застывая внизу живота.
Она накрыла область пупка и чуть ниже, но не двигалась больше.
Пара секунд тянулись целую вечность, пока я задержала дыхание в ожидании новой боли, а Север просто лежал, не шелохнувшись, только держал свою горячую ладонь на пульсирующем от боли животе.
— Что ты делаешь? — не выдержав ожидания и звенящей тишины, прошептала я, вцепившись в его руку.