— Север, мать твою!
— Можно меня хотя бы ночью не трогать? — раздался насмешливый голос тетушки, когда я нервно прыснула от смеха, услышав, как Лютый пробормотал:
— Я не вас имел в виду. Даже не вздумай, Север!
Вытянув голову поверх могучего плеча храпящего Янтаря, я смогла увидеть лишь огромную фигуру на пороге, которая потопталась. Тяжело вздохнула. Рыкнула. И улеглась прямо у порога на веранде.
А потом воцарилась тишина, сотрясаемая дружным раскатистым храпом троих беров.
19 глава
Я понятия не имела, как всё-таки смогла уснуть, несмотря на невыносимый храп беров, если бы не проснулась.
Проснулась от промозглого прохладного рассвета, который коснулся обнаженной кожи, и горячего языка, который медленно прошелся вокруг вмиг сжавшегося сосочка, когда горячие губы обхватили его, жадно прикусывая.
Ощутив, что еще секунда — и я начну стонать и что это не сон, а я вообще-то засыпала под боком у храпящего Янтаря, я подскочила, попытавшись отбиваться, пока не поняла, что не могу пошевелиться. Потому что меня держат две горячие большие ладони, прижимая к кровати, с облегчением и трепетом окунувшись в знакомый аромат лесной свежести ночного леса.
— Север, что ты делаешь? — зашипела я еле слышно, слыша приглушенные голоса остальных медведей где-то в районе кухни. Я ощутила, как губы, исследующие мое тело и ласкающие кожу, улыбнулись, чуть задевая кончиками клыков.
— Зашел пожелать тебе доброго утра, — промурлыкал волшебный низкий голос, от звука которого даже сонные мурашки начинали дрыгаться, избавляясь от своих маленьких ночнушек и пижамочек и уносясь вслед за губами, которые проделали дорожку от одной груди к другой, медленно принявшись опускаться к животу.
Воистину наглость беров не знала границ!
Страшно было распахнуть глаза и увидеть всю братию, склонившуюся с большим интересом над нами. Поэтому глаза я открывала максимально медленно, видя перед собой, к счастью, лишь черные кудри Севера, который уже успел опуститься к пупку, чуть покусывая дрожащий живот и водя губами.
Тело откликнулось моментально, образовав внизу живота пустоту, которая стремительно начинала наполняться тянущим огнем, волны от которого расходились по телу дрожью и мелкими судорогами.
Я пыталась пошевелиться и встать с кровати, но широкие ладони держали меня крепко, хотя и осторожно.
— Янтарь пытался разбудить тебя. Три раза. Не получилось. Я решил попробовать тоже.
Бархатный голос окутывал разум, словно опиумная дымка, разбавляя собой мысли настолько, что думать кроме как о Севере и его ловких, жадных и горячих манипуляциях губами я просто была не в состоянии.
— Попробовать что? — сипло выдохнула я, словно зомбированная, замерев, оттого что его горячий ловкий язык скользнул вокруг пупка и клыки чуть заметно прикусили кожу, заставляя дрогнуть всем телом от сильной горячей волны, которая накрыла резко и стремительно, словно цунами.
— Тебя, — проурчал Север, опускаясь ниже и сдавливая мои руки сильнее, потому что я дернулась, забившись в его руках от неожиданно нахлынувшего стыда, когда услышала совсем близко бодрый голос тетушки Зои:
— А кто-нибудь разбудил мою лесную принцессу?
— Север!
— М-м-м?
— Хватит!
— Не-е-ет.
Как нет? Я зашевелилась куда более активно, пытаясь всеми силами показать, что мы здесь как бы совсем не одни, как были в лесу. И в принципе стоит уже вспомнить про правила приличия, если только медведи о них знали хоть что-нибудь.
Широко улыбнувшись и лукаво дернув черной бровью, Север великодушно убрал руки, оставив на моих отпечатки своих пальцев в виде проступающих отметин, как раз в тот момент, когда я резко натянула на себя одеяло до самого подбородка и в спальню вошла тетушка Зои, отдернув закрытую занавеску.
— Доброе утро, дети, — улыбалась тетушка Зои, прошествовав до окна и распахивая шторки, пока я пыталась убрать руку Севера, которая осталась под одеялом, когда он опустился на пол перед кроватью с самым невинным видом.
— Доброе, — пролепетала я, цепляясь ногтями в сильные пальцы, которые ловко и мучительно заскользили по направлению к внутренней части бедра, скрытые складками необъятного одеяла, на что Север лукаво улыбнулся, сверкнув своими глазами, и перевел взгляд на тетушку, словно ничего такого не делал, выглядя при этом словно медвежий ангел во плоти.