Я всё равно не знала, к чему клонит Север, пока не понимая, стоит ли мне пугаться сразу или подождать окончания речи, потому что мой страх едва ли что-то сможет изменить, ведь мы были здесь одни и не было поблизости никого, кто смог бы помочь в случае чего.
Хотелось бы верить, что такого «случая» не будет.
Остановившись и притихнув на секунду, Север чуть поморщился, приглушенно продолжив:
— Мы охотимся как звери, Мия. Мы едим как звери. И я боюсь, что тебе будет неприятно...
Север просто застыл после этих слов, словно над ним висела не иначе как секира, а я растерянно заморгала, пытаясь осмыслить сказанное.
Он переживал, что мне будет противна его пища?
— Север, я понимаю, что вы не люди, — осторожно начала я, видя, как бер принюхивается и постепенно его чувственные губы растягиваются в очаровательной белозубой улыбке, обнажая ровные острые клыки. — Кушай уже, что ты хочешь, что привык и как привык. Только, пожалуйста, КУШАЙ, потому что вы голодные вот уже третий день.
Почему-то лишь в этот момент я отчетливо поняла, что остальные беры унеслись ужинать, не сдерживая своих звериных порывов и пристрастий, в то время как Север был привязан ко мне и моему жалкому существованию в лесу и не мог даже нормально поесть.
Это я должна была оправдываться и просить прощения за то, что висела камнем над ним, слишком хрупкая, медленная и совершенно беспомощная перед лицом природы.
— Рыбу любишь? — от улыбки Севера стало горячо, когда я завороженно смотрела на его губы и клыки, чувствуя дрожь в коленках, и далеко не от страха.
Я лишь закивала в ответ, когда он метнулся за «дверь» снова и вернулся с двумя большими рыбинами, которыми можно было бы накормить целую роту!
Теперь он не боялся испугать меня своими гастрономическими пристрастиями или методом ловли.
— Такие огромные! — выдохнула я, видя, как снова озорно засверкали в полумраке глаза Севера, когда он быстро опустился у огня, принявшись обламывать от веток палки, сооружая шампуры.
— Эта рыба очень жирная и вкусная. Настоящий десерт для медведя, — нанизывая куски рыбы, которые ловко отрубал откуда-то взявшимся ножом, Север выглядел как заправский повар, продолжая довольно улыбаться. — Знаешь, что отличает зверя от человека в еде, Мия?
— Способ приготовления?
— Соль! А тетушка обеспечила нас этим продуктом, словно мы ушли в поход как минимум на год, — хохотнул Север, занявшись сооружением какой-то хитроумной системы из палок, на которую положил шашлык из рыбы над огнем, протягивая мне одну из нетронутых булочек, загадочно улыбаясь, и промурлыкал:
— Подкрепись пока этим. Скоро тебе понадобится много сил, девочка.
Отчего-то смутившись, я послушно стала жевать булочку, чувствуя, как жалобно заурчало в животе от аромата готовящейся рыбы, что томилась над костром.
Север разделал вторую рыбину на небольшие кусочки, отделяя красное филе от острых больших костей, съедая их сырыми прямо с кончика ножа.
Ну а что?
Суши же люди едят!
Или строганину!
Кстати, очень вкусно. Этот вкус я знала, потому что дедушка часто кормил меня этим зимой.
— А можно мне кусочек? — не выдержала я того, как аппетитно поглощал свою сырую порцию Север, на что бер удивленно замер, словно засомневавшись, стоит ли пробовать.
Он тщательно выбрал вкусный кусочек, отрезал его для меня размером поменьше и, посолив, протянул.
Было забавно наблюдать за тем, как осторожно и напряженно Север следил за каждым моим движением, явно готовясь к тому, что сейчас мне станет плохо.
Только вот рыба была действительно очень вкусной, и, глядя на то, как красный кусочек был с наслаждением поглощен мной, Север неожиданно издал низкий рокочущий звук.
Метнувшись ко мне, едва я проглотила еду, он тут же впился губами в жарком поцелуе, не дав возможности сказать о том, какую вкусную рыбу он поймал.
Аромат свежести ночного леса окутал меня, затмевая все прочие, и я отчетливо понимала, что теперь мое тело стонет от совсем иного голода, не связанного с аппетитной рыбкой над костром.
Горячий язык ворвался сквозь губы, повелевая сдаваться без боя.