А Север беззвучно сполз с пулемётного окошка на камни.
Когда к нему подбежал Кисляков, то увидел невыносимо тягостную картину. Вся грудь четвероногого друга разворочена пулями. Север жалобно и глухо скулил, уже беспомощно лизал руку своего хозяина, как бы навечно прощаясь с ним. А из грустных серых глаз овчарки катились крупные, как горошины, слёзы.
— Какого пса загубили, гады! — произнёс один из автоматчиков. — И помочь ему уже нечем.
Василий в последний раз погладил своего боевого спутника и с горечью отвернулся.
Помочь, действительно, уже ничем нельзя.
Так в грозные военные дни овчарка сражалась против фашистов вместе с друзьями-североморцами.
ПТИЧЬИ ОСТРОВА
Недалеко от Рыбачьего находятся два небольших островка.
Великое множество птиц прилетает весной на них гнездиться. Так облепят прибрежные скалы, что пятаку упасть некуда. А уж гвалт такой поднимут, что и стрельба наших пушек им нипочём! Да и некогда им обращать на нас внимание. Полярное лето короткое, а у пернатых хлопот полон рот. Надо жильё построить, высидеть и успеть вырастить пискливых детёнышей, летать их научить и подготовить к длинной трудной дороге. Так что дел им хватает.
А жили мы с ними дружно. Нередко они спасали нас от голодной смерти. Ведь гитлеровцы не только бомбили и обстреливали наш гарнизон, но пускали на дно любое судёнышко, которое доставляло на Рыбачий людей, снаряды и продовольствие. Вот тогда-то мы и шли за помощью к своим крылатым друзьям. Моряки на лодках добирались до этих островков и с помощью верёвок забирались на обрывистые выступы скал, собирали яйца, а потом и ели их. Другого выхода не было.
Но однажды случилась беда. На островки неожиданно налетели фашистские самолёты и начали безжалостно бомбить. Насмерть перепуганные птицы разлетелись.
Немцы думали, что раз к островам временами причаливают лодки русских, значит, там что-то есть, какие-то военные объекты. Вот и бомбили. А там ничего не было. Одни кайры да чайки.
Наши лодки, конечно, перестали ходить на эти птичьи острова, чтобы не губить птиц. Бомбёжка прекратилась.
А на следующую весну птицы снова прилетели на свои острова выводить писклявых и прожорливых птенцов. Ведь пушки смолкли. Война кончилась.
Однако не все пернатые жили с нами в дружбе. Встречались среди них и недруги. Вот взять хотя бы одного из них — поморника. С виду он птица как птица, совсем как чайка, разве что клюв покрепче и погрознее. Но уж зато повадки у поморника, как у настоящего разбойника. И жить-то он предпочитает в тундре, подальше от других. Своё гнездо зорко оберегает, пикирует даже на человека, если он почему-либо окажется поблизости, обрушивается на тебя, точь-в-точь, как фашистский самолёт.
Особенно боятся поморников лемминги — небольшие полярные грызуны. Стоит только им выйти из норки и на минуту зазеваться, как откуда ни возьмись бросается с высоты на него кровожадная птица, и тогда небольшому зверьку плохо. Визжи, шипи, отбивайся лапками, но ничего не поможет, поморник сильнее.
Не раз мы приходили на помощь этим безобидным грызунам, ведь человеку они вреда не приносят, на склады не нападают и питаются только травкой.
Северяне знают, если появилось много леммингов, значит, будет и хорошая охота на песцов, которые всегда следуют за грызунами и охотно питаются ими. Да и олень не прочь полакомиться.
А ведь без оленя в Заполярье не житьё!
Вот и приходится расправляться с хищниками, а как с ними расправляться, мы на войне научились, чтобы другим не повадно было.
УТКА И ПУШКА
Эти любопытные картинки природы увидены уже не в далёком Заполярье, а в Москве, в самом её центре.
Каждой весной на небольшой пруд прилетают дикие утки. Бывает, что они прилетают, а весна запоздала, пруд ещё в ледяных оковах. Тогда делается прорубь, и утки плавают, отдыхают после длинной дороги.
Приходит время, и они укрываются в уютных домиках, сделанных на зелёном островочке заботливыми руками человека. Пора высиживать утят. На воде остаются одни селезни. Они плавают вокруг островка, как бы охраняя своих подруг от постороннего глаза. Так повелось с незапамятных времён. Таков закон жизни.
Но однажды приключилось такое, что и не каждый поверит.