– Гм, – задумалась Фогарта. – Если бы я делала, то взяла бы за полную переделку пару чистых сапфиров – вот такого размера, как у вас на цепочке, капитан. Это за работу. А за материалы – сорок две серебряные монеты за типовые капсулы. Если под заказ – то восемьдесят пять. Я навскидку говорю, – спохватилась она. – Точно скажу, когда подсчитаю, сколько именно капсул нужно.
– Что ж, значит, будем в оазисе мастера искать. Или киморта, – подытожил Сидше невесело. – Как ты это проглядел, Калум? Впрочем, с тобой я после поговорю. Ступайте за мной, красавица – самое время для обеда.
Перед тем как выйти, Фог снова раскланялась с мастером, заметив, что Сидше это не понравилось. За обедом она спросила, почему он так насмешливо обращается с Калумом.
– Не жалейте его, прекрасная госпожа, – усмехнулся капитан, ягоду за ягодой отщипывая от тяжёлой грозди. – Вы знаете, за что его продали как раба? Он снасильничал дочь своего учителя, когда ходил в подмастерьях.
Фог бросило в холод.
– Интересно, – только и смогла произнести она, чувствуя озноб. – А много у вас на корабле свободных?
– Оба пилота и телохранитель, – ни на секунду не задумался Сидше. – Телохранитель – вообще человек особый, я в своё время его мать нашёл и выкупил из рабства. С тех пор вернее человека нет. Пилотов я тоже из больших долгов выручил и всему обучил… А прочим не верьте – облик обманчив.
– Значит, остальные как Калум?
– Да.
– И каково вам путешествовать с людьми, которые вас ненавидят?
Фог правда не хотела этого говорить – само вырвалось. Но Сидше только рассмеялся:
– Нескучно, красавица. Нескучно.
Через два дня дирижабль достиг цепи озёр. Стоянку устроили в пятичасовом переходе от города, между холмов. Капитан уверял, что это импровизация, но Фогарта не верила – слишком сноровисто работала команда, используя вместо причальной мачты оголённое до самой вершины дерево. Полностью опускать на землю «Штерру» не стали – закрепили тросы и сбросили две верёвочные лестницы. Сидше велел носильщикам доставить вниз несколько плотно увязанных тюков, а затем вместе с телохранителем, голубоглазым северянином-исполином, отправился к опушке леса, милостиво разрешив Фог погулять по округе часок-другой.
– Только далеко не уходите, красавица, – зубоскалил он. – А то вдруг «Штерру» ветром унесёт, а вас тут позабудут?
Фогарта это запомнила; впрочем, углубляться в южные леса ей и не хотелось.
Первым делом она развеяла прах Оры с холма над лугом – и наконец отпустила её из своего сердца. Потом пришлось вспомнить и о насущных нуждах. Фог отыскала неподалёку от места стоянки заводь почище, искупалась и постирала кое-что из одежды. Затем расстелила на берегу одеяло, спустила с дирижабля маятник и снова взялась за поиски Алаойша.
Получалось из рук вон плохо.
Сначала маятник, как намагниченный, тянулся к одной и той же точке на севере, между Восточным и Южным Лоргинариумом, но потом начинал с жутким скрипом сползать к югу – к Дабуру. Это повторялось из раза в раз, словно его вела чья-то рука. Фог решила перебрать механизм или вовсе сложить новый, как только появится минутка, и принялась изучать уже готовые пометки на карте, чтобы выявить хоть какую-то общую закономерность.
Тогда-то и явился Сидше.
– Прекрасная госпожа отдыхает?
– Работает, – весело откликнулась Фогарта, не отвлекаясь от карты. – И сушит волосы.
– И платье, – расхохотался капитан, потянув за краешек ярко-малинового шёлка, трепещущего на низко склонённой ветке. – Все киморты так охочи до чистоты?
– По-разному бывает. Мне просто вода нравится, так бы и плавала. Учитель шутил, что у меня в предках или рыбы, или пираты, – улыбнулась Фог.
Сидше присел рядом и бесцеремонно разворошил её вещи, продолжая зубоскалить:
– Пираты? Что ж, очень может быть. Ах, эти грозные очи! Даже мой верный телохранитель спросил, нет ли у вас, красавица, северной крови. О, что это? Какой занятный цвет!
Капитан вытащил со дна сумки продолговатый ярко-зелёный брусок и осторожно принюхался к нему. Смешно выгнул одну бровь, фыркнул, ковырнул ногтем восковатую поверхность, снимая длинную стружку…
– Это мыло, – охотно объяснила Фогарта. – Мне подарил его Дёран, друг учителя – и мой друг тоже, впрочем. Он часто приносит разные интересные штуки из путешествий. Учителю обычно дарит… дарил книги или механизмы, а вот меня баловал разными сластями – и запахами. Я ведь почти нигде не бывала, а он говорит – для того, чтобы чужой край узнать, нужно почувствовать его вкус и аромат. Вот это мыло смешано с маслом каких-то восточных плодов, их Дёран тоже в тот раз притащил, целую сумку. Они круглые, в зелёной кожуре, а внутри у них дольки. А на вкус мякоть кислая, немного щипучая и свежая. Алаойш из этих зелёных шариков пристрастился сок отжимать и холодный напиток делать, тогда такое лето жаркое было!