– То есть это битва между двумя классами? – спросил мистер Хейл. – Я знаю из ваших слов, что именно такая терминология используется, когда речь идет о реальном положении вещей.
– Да, и я верю в необходимость борьбы между мудростью и невежеством, между расчетливостью и безалаберностью. В этом и есть великая красота нашей системы, где простой рабочий благодаря своим усилиям и рассудительности может подняться до уровня хозяина. Фактически каждый, кто проявляет внимание к своим обязанностям, благопристоен и воздержан в поведении, рано или поздно пополняет наши ряды – возможно, не всегда как владелец фабрики, но как бригадир, кассир, бухгалтер, клерк или представитель администрации.
– Если я поняла вас правильно, – холодно произнесла Маргарет, – вы считаете своими врагами всех, кто по каким-либо причинам не смог подняться до вашего уровня.
– Они сами себе враги, – ответил мистер Торнтон, обидевшись на высокомерное осуждение, прозвучавшее в ее словах.
Однако через миг, будучи прямолинейным и честным человеком, он почувствовал, что дал слабый и уклончивый ответ. Маргарет могла вести себя так, как ей нравилось – презрительно и надменно, но его долг заключался в правдивом объяснении сложившейся на севере ситуации. Трудно было отстраниться от ее интерпретации и сохранить конкретность в своих рассуждениях. Он решил привести в качестве иллюстрации пример из собственной жизни. Но стоило ли касаться личных тем в разговоре с чужими людьми? Да, это был простой способ выражения своего мнения. Поэтому, отбросив в сторону смущение, вызвавшее румянец на его щеках, он произнес:
– Это знание я получил не из книг. Шестнадцать лет назад мой отец умер при печальных обстоятельствах. Я бросил школу и за несколько дней повзрослел насколько мог. К счастью, мне помогала мать – женщина, обладающая сильным характером и способностью принимать твердые решения. Таких родителей судьба дарует лишь немногим. Мы переехали в небольшой провинциальный городок, где жизнь была дешевле, чем в Милтоне. Я устроился работать в магазин тканей и приобрел много полезных знаний о товарообороте. Неделя за неделей наш семейный доход составлял пятнадцать шиллингов – ужасно мало для троих человек. Но моей матери удавалось вести хозяйство таким образом, что я регулярно получал три из этих пятнадцати шиллингов. Так создавались мои первые накопления. А я учился экономии и самопожертвованию. Теперь я способен обеспечить мать любыми удобствами, какие требуются скорее ее возрасту, чем желаниям. Я молча благодарю ее при каждом случае за ранние уроки жизни, которые она мне дала. Поэтому к успеху меня привели не удача, не какие-то заслуги, не талант, а просто строгие правила и презрение к незаслуженным поблажкам. Мисс Хейл говорила здесь о страданиях, отпечатанных на лицах некоторых милтонских горожан. Я думаю, это естественное и заслуженное наказание за нечестно полученные удовольствия в некий период их жизни. Такие чувственные и потакающие себе люди не вызывают у меня ненависти, но я презираю их за слабость характера.
– В свое время вы получили зачатки хорошего образования, – заметил мистер Хейл. – Тот энтузиазм, с которым вы читаете теперь Гомера, говорит мне о вашем знакомстве с его произведениями. Вы вспоминаете старое знание.
– Это верно. В школе мы проходили «Илиаду» и «Одиссею». Смею сказать, что я считался любителем классики, хотя с тех пор почти забыл латынь и греческий язык. Но позвольте спросить, какую пользу эти книги принесли мне в моей последующей жизни? Вообще никакой. А вот используя реально полезное знание, я обогнал в карьерном росте многих мужчин, с которыми вместе учился читать и писать.
– Не могу согласиться с вами. Хотя, возможно, я в чем-то педант. Разве воспоминания о героической простоте той жизни, которую вел Гомер, не придавали вам сил и терпения?