В нескольких шагах от них отец Джорджа распекал служащего, который остался в стороне, когда началась драка. Тот громко оправдывался, что не отвечает за то, что происходит на пирсе. Тогда старший Хазард с возмущением заявил:
– Я запомнил ваше имя. И потребую расследования, обещаю!
Продолжая хмуриться, он подошел к своей семье. Жена принялась его успокаивать, что-то негромко говорила ему, поглаживая по руке. Потом Джордж откашлялся и вежливо представил всех друг другу.
Уильям Хазард был суровым импозантным мужчиной с солидной внешностью. Из-за изборожденного морщинами лица он выглядел лет на десять старше своей жены, хотя это было не так. Кроме сыновей, с которыми Орри уже познакомился, в этой семье была еще дочь Вирджилия, как предположил Орри, старшая из детей, и малыш лет шести или семи. Мать называла его Уильямом, но Джордж предпочитал звать брата Билли. Мальчик постоянно теребил высокий воротник, доходивший ему до мочек ушей; такие же воротники были у всех мужчин, включая Орри. На брата Джорджа карапуз смотрел с немым обожанием.
– Как старший из братьев, Стэнли в будущем встанет во главе нашего металлургического завода, – пояснил Джордж, когда они с Орри тащили сундук на пароход. – У него просто нет другого выхода. Не может быть и речи о том, чтобы он занялся чем-то другим.
– Металлургического, вы говорите?
– Да. Наша семья делает железо уже шесть поколений. Раньше компания называлась «Домны Хазарда», но отец сменил название на «Железо Хазарда».
– Мой старший брат пришел бы в восторг. Его интересует все, что связано с наукой и разными механизмами.
– Значит, вы тоже второй сын? – спросил отец Джорджа, поднимаясь на борт с остальными членами семьи.
– Да, сэр. Мой брат Купер отказался от приглашения Академии, так что вместо него поехал я.
Больше Орри ничего не добавил. Незачем было упоминать о семейных ссорах и рассказывать чужим людям о том, как Купер, которым Орри восхищался, постоянно разочаровывал и гневил их отца своим независимым поведением.
– Значит, вам повезло, – заявил старший Хазард, опираясь на свою трость. – Кто-то считает Академию прибежищем аристократии, но это чушь, всего лишь газетная утка. Настоящая цель Академии в том, чтобы давать самое лучшее образование, какое только можно получить в Америке. – Он так четко произносил каждое слово и расставлял акценты, что можно было подумать, будто делает официальное заявление.
Его дочь подошла ближе. Это была неулыбчивая девушка лет двадцати, с почти квадратным лицом, испорченным несколькими оспинами. Для платья из расшитого батиста с буфами на плечах и зауженной талией она была, пожалуй, чересчур полногруда. Дополняли наряд перчатки и капор, украшенный цветами.
– Не будете ли вы столь любезны повторить свое имя, мистер Мэйн? – сказала мисс Хазард.
После такого витиеватого вопроса Орри уже не удивлялся тому, что эта девушка не замужем.
– Орри, – ответил он и произнес имя по буквам.
А заодно объяснил, что его предки были в числе первых поселенцев, приехавших в Южную Каролину, и что он третий в их роду, кого назвали Орри; имя это представляет собой искаженную версию обычного для гугенотов имени Хорри, которое произносится так, будто первой буквы вовсе нет.
Темные глаза Вирджилии смотрели на него с вызовом.
– А могу я поинтересоваться, каким делом занимается ваша семья?
Орри мгновенно насторожился, прекрасно понимая, к чему она клонит.
– Мы владеем рисовой плантацией, мэм. Довольно большой и вполне процветающей.
Он сразу почувствовал, что его ответ прозвучал излишне хвастливо, но к этому его вынудило высокомерие девушки.
– Тогда можно предположить, что и рабы у вас есть?
На лице Орри не отразилось и тени улыбки.
– Да, мэм, больше полутора сотен. Без них мы не смогли бы выращивать рис.
– Пока на Юге сохраняется рабство, мистер Мэйн, эти края так и будут отсталыми.
Мать коснулась руки дочери:
– Вирджилия, сейчас не время и не место для подобной дискуссии. Твое замечание невежливо и звучит не по-христиански. Ты ведь совсем не знаешь этого молодого человека.
Девушка моргнула, и это, похоже, было единственное извинение, на какое мог рассчитывать Орри.
– Провожающие – на берег! Провожающие, сойдите на берег, пожалуйста!
Пронзительно зазвонил колокол. Джордж горячо обнял Билли, мать, отца. Потом неловко пожал руку Стэнли и просто сказал «до свидания» Вирджилии.
Вскоре пароход снялся с якоря. Родные махали руками с причала. Они исчезли из вида, когда пароход двинулся вверх по течению. Двое путешественников переглянулись, осознав наконец, что остались одни.