– Иногда. А иногда – нет.
– Но у него опасные наклонности. Ты ведь слышала, какие вопросы он задавал?
– Тиллет, дорогой мой, кузен Чарльз не единственный, кто сомневается в справедливости того порядка, при котором эта семья живет уже шесть поколений.
– Живет и благоденствует, – уточнил Тиллет, тяжело опускаясь на край кровати под пологом. – Как и семья Голт.
– Я этого и не отрицаю.
– Даже моего собственного сына уже начали посещать эти безумные идеи.
Обвиняющий тон мужа разжег гнев Клариссы.
– Если ты собираешься прочесть свою обычную лекцию о том, что ученость Купера замутила ему мозги и что виновата в этом я, то я этого слышать не желаю. Я тебе просто напомню, что Купер отправился в Йель – туда, где ты сам учился, – по твоему настоянию. И – да, я действительно разделяю некоторые его сомнения насчет того, что держать в рабстве десятки тысяч людей – это хорошо для их же пользы.
– Ты просто боишься бунта, – отмахнулся Тиллет. – Ничего подобного здесь не случится. У нас тут не Гаити. И в Монт-Роял нет никого, похожего на Визи и ему подобных.
Тиллет имел в виду организатора восстания рабов в 1822 году, некоего Денмарка Визи, свободного мулата из Чарльстона. Бунт так и не состоялся, заговор был раскрыт и вовремя подавлен. Но память о нем влияла на поведение и помыслы очень многих жителей Южной Каролины.
Снисходительность Тиллета еще больше рассердила Клариссу.
– Да, ты прав, я действительно боюсь негров. Но гораздо больше, чем страх, поверишь ты в это или нет, во мне говорит моя совесть.
Тиллет вскочил. На его щеках выступили красные пятна, однако он сдержал гневные слова, что рвались наружу, и быстро совладал с собой. Он любил Клариссу, и только поэтому она была единственным человеком, способным не только спорить с ним, но и настоять на своем.
– Мы ушли далеко от того, с чего начали, – произнес он уже более спокойно.
– Да, ты прав, – кивнула она, улыбаясь в знак примирения. – Я только хотела сказать, что ты мог бы сделать для этого мальчика нечто большее, чем без конца осуждать его. У него такая огромная энергия. Почему бы тебе не попытаться направить ее в положительное русло?
– Как?
Она вздохнула, слегка пожимая плечами:
– Ох, если бы я знала.
Погасив лампы и задернув полог, защищавший от ночной прохлады, Тиллет прижался к жене и положил ладонь на ее бедро, как делал каждую ночь. Их спор никак не хотел отпускать его. Возможно, потому, что в глубине души Тиллет чувствовал правоту жены в отношении кузена Чарльза. Как и Кларисса, он часто ломал голову, пытаясь найти решение этой проблемы, но так ничего и не придумал. И неизбежно прятал свою растерянность за враждебностью.
– Ну, у меня нет времени на геркулесовы усилия по исправлению этого юного негодника. Я сказал «геркулесовы»? Лучше слова и не придумать. Но я, как и все разумные люди вокруг нас, убежден, что Чарльз плохо кончит.
– Если все так думают, – грустно пробормотала Кларисса, – значит так оно и будет.
Глава 5
Летние сборы 1843 года прошли для Джорджа и Орри намного приятнее предыдущих. Джордж получил звание капрала, и это событие немного смутило самолюбие его друга, который продолжал грезить о военной карьере. Тем не менее Орри тепло пожал Джорджу руку, поздравляя его, и они вместе поспешили к Бенни за пивом и сигарами. Никто за ними не следил. Они теперь были «старички».
Все время, пока шли летние сборы, Орри тревожился из-за учебы на третьем курсе. Он уже не был «плебеем», но это вовсе не означало, что он мог расслабиться. Тем более что в новом учебном году его ждало еще больше занятий по французскому и в придачу добавлялись черчение и начертательная геометрия.
Джордж уговорил его пойти на последний летний бал. Как обычно, танцы проходили в главном корпусе – строгом здании из бурого песчаника и гранита. В окружении модно одетых девушек и их матерей, приехавших из гостиницы и из Баттермилк-Фолс, Орри чувствовал себя ужасно глупо. Он совершенно не представлял, как себя вести, и пришел сюда только потому, что устал от настойчивых просьб друга.
В парадном мундире Орри не просто задыхался. Ему казалось, что он смешон. Впрочем, какую-то награду за страдания он все-таки получил. Ему нравилось смотреть на припудренные плечи и кокетливые глазки дам, хотя сладостные чувства и отравляло сознание того, что ни одна из девушек даже не взглянула в его сторону.
Елкана Бент тоже устроил им небольшое развлечение. Он явился в сопровождении какой-то дурнушки с вытянутым лицом и плохой кожей. Джордж подтолкнул друга локтем и хихикнул. Пикетт чуть не лопнул, пытаясь сдержать смех.