Эта война подняла в обществе целую бурю споров. Джордж в своем мнении не был так радикален, как некоторые северяне, которые поддерживали партию вигов и открыто выступали против позиции южан. Ярким примером таких настроений был Хорас Грили, главный редактор «Нью-Йорк трибьюн»; он назвал эту войну лживой и захватнической и предостерег граждан о том, что южные заговорщики толкают всю нацию в «неизмеримую пучину бед и преступлений». Мексиканская пропаганда, твердившая о каком-то непонятном крестовом походе против католицизма в Северной Америке, также не вызывала у Джорджа ничего, кроме насмешки. И вообще, настроившись на четыре года праздной армейской жизни, он считал начавшуюся войну обременительной и досадной помехой.
Сразу же после того, как Джордж решил пойти в пехоту, он написал отцу и попросил его использовать кое-какие свои связи наверху. И вот наконец пришел приказ о его назначении в Восьмой пехотный полк. Орри был несказанно обрадован, ведь и его направляли туда же. Джордж сделал вид, что очень удивлен таким совпадением.
В чудесный июньский день выпускники выслушали добрые пожелания своих профессоров и в последний раз прошли строем по плацу Академии. Джордж и Орри впервые надели форму регулярной армии: темно-синие мундиры и светло-синие брюки с тонкой белой нашивкой, обозначающей пехотные войска.
Отец Джорджа и его брат Стэнли были на параде. А вот родные Орри не смогли приехать из Южной Каролины. Сразу после торжеств старшие Хазарды сели на пароход до Олбани, где их ждали важные дела. Джордж и Орри должны были отплыть часом позже.
Когда пароход отошел от причала, Орри подошел к поручням и стал смотреть на утес, провожая глазами тропу, по которой они впервые карабкались четыре года назад.
– Знаешь, а я буду скучать по этим местам. Ты только не смейся, но больше всего я буду скучать по звукам барабана. Даже не представляю, как теперь жить без них.
Джордж не стал смеяться, лишь покачал головой:
– Тебе нравилось, когда твоя жизнь делилась на строгие отрезки времени?
– Да. Это придавало каждому дню определенный ритм. Ты знал, что есть раз и навсегда заведенный порядок, на который ты можешь рассчитывать.
– В таком случае не стоит тосковать. В Мексике мы еще не раз услышим барабанный бой.
Когда пароход проходил мимо острова Конституции, сумерки все больше сгущались. Вскоре пароход двигался вниз по Гудзону уже в полной темноте. В городе они сначала отметились в комендатуре, а на следующий день отправились бродить по Нью-Йорку. Столкнувшись на Бродвее с двумя драгунскими офицерами, они впервые отдали честь.
– Мы теперь солдаты, – взволнованно сказал Орри. – Настоящие солдаты, понимаешь?
Джордж пожал плечами, не слишком разделяя воодушевление друга. Перед тем как сесть на поезд до Филадельфии, он пообещал Орри приехать к нему в Монт-Роял к концу отпуска. Оттуда они могли бы вместе отправиться к месту службы. Джордж охотно принял приглашение Орри. За последние четыре года он не встретил почти ни одного южанина, который бы ему не понравился. К тому же он еще не забыл о том, что́ Купер Мэйн говорил о хорошеньких девушках у них дома.
Первое, что сделал Джордж, добравшись до Лихай-стейшн, так это достал из сундука тщательно упакованный осколок метеорита, найденный на холме над Вест-Пойнтом, и положил его на подоконник в своей комнате, чтобы никто из горничных ненароком не выбросил его, приняв за ненужный хлам. Потом он сел рядом и, сложив руки под подбородком, принялся разглядывать свое сокровище.
Так прошло десять минут. И еще десять. В гулкой тишине шершавый, насыщенный железом обломок словно беззвучно говорил с Джорджем, рассказывая о своем могуществе, способном изменить или разрушить все, что только может построить или изобрести человек. Когда Джордж наконец встал, собираясь выйти из комнаты, он вдруг почувствовал, как по спине бежит легкий холодок, хотя в доме в этот летний день было жарко.
Несмотря на ироничный нрав, для Джорджа все-таки существовало кое-что в его жизни, к чему он относился очень серьезно. Этот кусок звездного железа, ставший в свое время основой состояния рода Хазардов, был как раз из числа таких редких исключений. И Джордж вовсе не собирался встретить героическую смерть, о которой все вскоре забудут, где-нибудь в Мексике, ведь впереди его ждали великие дела. Пусть Орри тратит свою жизнь, улаживая пограничные конфликты на полях сражений. Но именно он, занимаясь своим делом, сможет по-настоящему изменить этот мир.
В середине сентября Джордж уложил вещи и попрощался с родными. Огромная армия Тейлора тем временем уже продвигалась к мексиканскому Монтеррею, согласившись на просьбу противника о восьминедельном перемирии. Джордж следил за событиями, потому что его полк под командованием генерала Уорта был частью Второй дивизии Тейлора. Восьмой полк уже участвовал в жарких боях, скорее всего не последних.