Джек-Счастливчик, Энгай и почти все остальные решили вернуться в свои прежние убежища. Леди Бессердечная покинула их, поэтому им понадобится новый вожак, а в Речных землях осталось еще много неубитых Фреев. Но Харвин, относящийся к Бриенне с нескрываемым подозрением, решил поехать с Сансой.
- Нехорошо, миледи, оставлять вас в такое время. Теперь уж я не могу назвать себя человеком Старков, но… я выполню свой долг.
- Благодарю, - ответила Санса, а потом повернулась к Джендри. Она привыкла к тому, что он рядом, и надеялась, что он останется, но нужно было предоставить ему выбор. – А вы?
Бык, переминаясь с ноги на ногу, смущенно взъерошил густую копну черных волос и наконец сказал:
- Вы были добры ко мне, м’леди. Чего скрывать, иногда я думал – вот бы вернуться в Королевскую Гавань к Тобхо Мотту, снова взяться за молот, ковать хорошую сталь и никогда не слышать ни о проклятых золотых плащах, ни о воронах, которые хотят утащить меня на Стену, ни о королевах, жаждущих заполучить мою голову. Но я не могу. Я уже не Джендри-сирота. Теперь я сир Джендри из Полого Холма, а это кое-что значит. Так что, я… я хочу отправиться в Белую Гавань и сражаться. Защищать королевство. Ведь так и должен поступить настоящий рыцарь. К тому же этот сир Аддам, он неплохой парень, даром что раньше служил Ланнистерам. Думаю, он меня не обманет. Если вы меня отпустите, конечно.
- Я отпускаю вас, - с печальной улыбкой сказала Санса. – Уверена, вы совершите подвиги, о которых сложат песни.
- Нет, это вряд ли, м’леди. Кто ж обо мне сложит песню. – Джендри удрученно пожал плечами. – К тому же я и петь-то совсем не умею, так что это будет только пустая трата времени. Я… я рад, что познакомился с вами. Если когда-нибудь…
- Пока я буду править в Винтерфелле, мой чертог всегда будет открыт для тебя.
- Спасибо, м’леди. – Он уставился в землю. – Надеюсь, вы найдете вашу сестру. Арью.
- Я тоже очень на это надеюсь. Доброго вам пути, сир.
Джендри поклонился, неуклюже поцеловал ей руку и поспешно удалился. Санса смотрела ему вслед, но ее раздумья прервали:
- Миледи, я хотел бы попросить вас кое о чем.
Санса удивленно обернулась и увидела Марбранда. Она была рада, что по счастливой случайности он приехал в Долину, ведь без него у нее не было бы корабля.
- Говорите, сир. Я у вас в долгу, - промолвила она, одарив его любезной улыбкой.
Высокий медноволосый рыцарь явно чувствовал себя неловко. Наконец, переборов смущение, он произнес:
- Вдова вашего брата Робба сейчас в Белой Гавани. Ее зовут Жиенна, ей почти семнадцать; с ней ее маленький сын, ваш племянник. Он никак не угрожает ни вашему праву на наследство, ни праву вашего брата Рикона; он слепой калека. Но все же, мальчик – это единственное, что у нее осталось. Знаю, вы, должно быть, слышали о том, какую роль сыграли Вестерлинги в гибели вашего брата, но Жиенна не имеет к этому отношения. Кроме того, все они мертвы. Я прошу вас проявить к ней доброту.
Санса была поражена тем, что он решил, будто она способна причинить вред своему родичу, сыну Робба, если он встанет у нее на пути к наследованию Винтерфелла. Но теперь она многое знала о политике и понимала, почему он это сказал.
- Ей всегда будет оказан добросердечный прием под моей крышей, но, я полагаю, она не захочет до конца жизни оставаться вдовой.
- Честно говоря, миледи… - Марбранд откашлялся. – Я как раз хотел сказать об этом. Я в значительной степени виноват в гибели семьи леди Жиенны, к тому же я знаю ее с детства. Я хотел бы сделать все, что в моих силах, чтобы дать ей достойную жизнь и место в этом мире. С вашего позволения, я хотел бы жениться на ней, усыновить ее ребенка и отвезти их к себе в Эшмарк. Когда война закончится, разумеется. Я не собираюсь нарушать свои обязательства перед лордом Вилисом.
- Это… это очень благородно с вашей стороны, сир Аддам. – Санса была искренне удивлена и взволнована тем, что он обратился к ней так, словно она уже королева, словно у нее есть право устраивать своим родственникам выгодные браки и отвергать недостойные предложения. – Она наверняка скорбит по моему брату, поэтому я не стану заставлять ее вступать в брак против ее воли. Но если она захочет выйти за вас замуж, я желаю вам много лет счастья.
Марбранд склонил голову.
- Благодарю вас, миледи. Хоть и с запозданием, хочу попросить у вас прощения за то, что, как и все в Королевской Гавани, закрывал глаза на жестокость, которую король Джоффри проявлял по отношению к вам. Это… это было мне не по душе, разумеется, и это еще один из моих проступков, который я надеюсь со временем искупить. Но вы сильная, и ваша сила вам поможет. Да пребудут с вами боги.
И с этими словами он удалился.
На следующее утро они отплыли, поймав сильный ветер, от которого звенели сосульки, обрамлявшие рейлинги и снасти. Сансе хотелось бы открыто поднять знамя с лютоволком Старков, но это было бы неразумно; Болтоны до сих пор законные Хранители Севера, а имя Старков запятнано и опорочено, поэтому не стоит привлекать к себе больше внимания, чем это необходимо. Один корабль без опознавательных знаков – флаги дома Мандерли тоже пришлось снять, ведь всем уже известно, что они нарушили свою присягу Железному Трону, - может проскользнуть в одну из многочисленных бухточек в устье Черноводной, и оттуда Санса проберется в город. На самый худой случай у них есть знамя мира - радужный флаг Семерых, но Санса не поставила бы и гроша на то, что он поможет. У моего отца был клочок бумаги, и он не принес никакой пользы.
Остальные пять кораблей двинулись в другую сторону, на север. Санса, прищурившись, смотрела им вслед; ей показалось, что она увидела Джендри, но он затерялся среди множества буйных голов. Обгорелые набились на корабли, словно сардины, и Санса надеялась, что ладьи не потонут от перегрузки. Однако Тиметт Красная Рука отправился с ней. С ним, Бриенной, людьми Мандерли и даже с Подом Санса не боялась, что на нее нападут в темном переулке. Со мной может случиться все, что угодно, но только не это.
Чаячий город быстро исчез на горизонте. Корабль покинул Крабий залив и вышел в Узкое море. Если считать бегство из Королевской Гавани на «Сардиньем Короле», это было второе морское путешествие Сансы, и она истово надеялась, что оно не пройдет так же, как и первое; тогда ей казалось, что она умрет от морской болезни, шторма, страха и невзгод. На палубе она чувствовала себя лучше – свежий воздух помогал бороться с качкой, но там было слишком холодно, и Сансе вскоре пришлось спуститься вниз, в тесную каюту, которую она делила с Бриенной. Ни одна из них не рвалась поддерживать разговор. Санса все думала, что теперь происходит в Долине. Удалось ли леди Бессердечной наконец воздать отмщение? Сможет ли Гаррольд Хардинг оправиться от ран и привести переругавшихся лордов к согласию, или сир Харлан Хантер сделал так, что Гарри никогда уже не сможет рассказать, что с ним случилось? И что самое важное, стоит ли полагаться на то, что Мизинец исчерпал свой запас уловок? Может быть, он нашел способ выйти на свободу и убить своих врагов и теперь вновь захватил власть?
Санса коротала время наедине с тревожными мыслями. Корабль обогнул каменистый мыс Расколотой Клешни, миновав серую гряду укутанных туманом скал, прошедших в отдалении по правому борту. Волны побелели, встречный ветер сбивал с ног, но люди Мандерли были опытными мореходами, и эти трудности их совершенно не пугали. Обойдя Клешню, они повернули на юг, в сердце надвигающейся ночи. Звезды и тонкий месяц то появлялись, то исчезали за тяжелыми свинцовыми облаками, факелы чадили и мигали, но рулевой вел их по верному курсу. Настало время ужина, но у Сансы не было аппетита, поэтому она ушла обратно в каюту и улеглась на койку в надежде урвать несколько часов беспокойного сна.
Ее сны были зелеными, словно пламя. Колышущаяся, пляшущая стена дикого огня с ревом поднималась над черной рекой. Корабли горели, люди гибли. Матерь, Матерь всеблагая, помилуй наших сыновей. Его глаза сверкали в темноте, она коснулась его щеки пальцами и почувствовала липкость крови и что-то другое, не кровь, хотя и мокрое. Огради щитом их крепким от стрел каленых и мечей. Он сказал, что не целовал ее, сказал, что она придумала это, что это просто сон, всего лишь морок. Она развернула разорванный белый плащ и съежилась под ним на полу, вся дрожа.