В этот миг Санса проснулась и поняла, что огонь настоящий.
В панике забыв, где она, девушка слезла с койки и нашарила плащ, - ее собственный плащ, а не Сандора, ну конечно, не Сандора. Сверху до нее доносились крики, ночное небо было залито ярким светом. Санса выбралась из каюты, принялась подниматься на палубу и едва не столкнулась с Бриенной.
- Что происходит? – спросила она, схватившись за воительницу.
- Никто не понимает, миледи, - мрачно ответила Бриенна, помогая Сансе подняться на палубу. – Горит вон там. – Она показала пальцем. – На Драконьем Камне.
Схватившись за перила, Санса вгляделась туда, куда указывала Бриенна. На горизонте пылало зарево, на фоне которого виднелся темный остров, словно восставший из седьмого пекла. Вокруг шевелились и скрежетали странные тени и вздымались столбы дыма; похоже, там творилось сущее светопреставление. Санса не понимала, что происходит, но ей было ясно, что это нечто ужасное. Мне казалось, чудовища только на севере. Поэтому она отправила Обгорелых в Белую Гавань, чтобы они сражались с тварями, созданными из льда… но здесь нечто другое, созданное из огня…
Все остальные тоже пристально смотрели на пылающее зарево. Моряки, вскарабкавшись по вантам, подняли дополнительные паруса, чтобы обойти остров по широкому кругу. Санса знала, что Драконий Камень долгое время принадлежал Станнису Баратеону, но лорд Станнис на Севере, и от него уже много месяцев нет вестей. Может, он уже мертв. Тогда кто мог захватить остров? Мизинец говорил, что сир Лорас получил тяжелые ожоги – его облили кипящим маслом, когда он пытался занять Драконий Камень для Томмена. Бейлиш сказал ей это за завтраком после праздника урожая, когда она еще была Алейной. Тогда он сообщил, что Маргери заключили под стражу по подозрению в блудодействе и любодействе. Похоже. Тиреллам тоже много чего нужно отвоевать. Санса задумалась о том, что сулит ей замужество за Уилласом. Станет ли Маргери ее сестрой, как она мечтала, или теперь все будет по-другому? Прежний мир, прежняя жизнь, прежняя Санса – все утрачено безвозвратно, но иногда она так тосковала по прошлому, что ей хотелось плакать. Тогда она была всего лишь юной девушкой, ее голова была забита песнями и сказками, ее мысли были только о шелках, рыцарях и счастливой жизни. Разве это плохо? Разве ей нельзя оплакать свою утраченную безмятежность? Разве ей нельзя горевать?
Прибавив ходу, ладья шла на всех парусах и на веслах, и наконец Драконий Камень остался позади, а зловещее зарево исчезло в холодной зимней ночи. Однако в течение еще нескольких часов ветер доносил странные звуки, а один из воинов Мандерли клялся, что видел, как далеко в небе пролетело что-то слишком большое, чтобы быть птицей. Товарищи подняли его на смех, но он убежденно заявлял, что это был дракон.
- Драконы… - тревожно произнесла Бриенна. – Я слышала странные истории, пришедшие с востока. Говорят, дочь Безумного Короля жива и ей удалось высидеть драконьи яйца. Теперь у нее есть три дракона, но… - Воительница покачала головой и искоса взглянула на Сансу. – Миледи, вы уверены, что по-прежнему хотите попасть в Королевскую Гавань? Если это правда и претенденты на корону движутся к столице, вы можете оказаться в центре битвы. Вы станете ценной заложницей для любого, кто бы ни победил.
Санса покачала головой.
- Я всегда была пешкой, пленницей, игрушкой для тех, у кого есть власть. Я не позволю страху остановить меня. Мы продолжим путь.
Бриенна с восхищением посмотрела на нее, но в ее взгляде по-прежнему сквозила тревога. Корабль обогнул Крюк Масси и вошел в Черноводный залив. Чем ближе к Королевской Гавани, тем беспокойнее становилась воительница; она без устали расхаживала туда-сюда по палубе и взволнованно смотрела вдаль. До столицы еще несколько десятков лиг, но если ветер будет благоприятным, корабль дойдет туда за день или два. Настало время подумать о том, как и когда претворить в жизнь намеченный план. Войти в город незамеченными не так уж и трудно, но проникнуть в Красный Замок и получить долгожданную аудиенцию у Мейса Тирелла – задача значительно более сложная. Санса полагалась на то, что сир Джейме окажется в Красном Замке, что он узнает Бриенну и позволит им войти, однако, как сообщила Бриенна, положение сира Джейме так же ненадежно, как и ее собственное. Остается надеяться, что лорд Мейс все еще у власти; в неспокойные времена королевские Десницы, можно сказать, вынуждены ходить по краю колодца, а учитывая, что имя Тиреллов запятнано, ему придется очень хорошо грести, чтобы оставаться на плаву.
Наконец на темном горизонте показались остроконечные крыши, извилистые стены, обнажившаяся полоса прилива, в которой копались птицы и бродяги, непривычно пустая гавань. В матово-серебристом небе поднимались столбы дыма из труб бесчисленных башен, таверн, борделей, богатых особняков, харчевен, домов, теснящихся между тремя холмами и составляющих огромный город. Над ними нависал Красный Замок, и самый зоркий воин Мандерли доложил, что на парапетах все еще висят знамена Томмена – олень и лев. Чтобы ни произошло в Королевской Гавани за время отсутствия Сансы, было ясно – мирной жизнью здесь и не пахнет. На сыром берегу были видны следы яростной битвы: перед обгоревшими воротами валялись деревянные обломки, в грязных приливных волнах плавали трупы, которых терзали морские птицы и мародеры из Блошиного Конца. Когда ладья приблизилась к мертвым телам, Бриенна пригляделась к ним и воскликнула:
- Это цвета Таргариенов!
Все сгрудились у борта, чтобы посмотреть. Воительница оказалась права. На одежде многих мертвецов был изображен трехголовый дракон дома Таргариенов, а на других – солнце и копье дома Мартеллов. Были там и Честные Бедняки, и Сыны Воина, но на большей части трупов не было никаких знаков – это были пехотинцы из простонародья. Но если знамена Томмена до сих пор реют над Красным Замком, значит, атака на город отбита. Таргариены и Мартеллы? Не секрет, что принц Оберин, неистовый и жизнелюбивый дорнийский лорд с темными глазами и змеиной улыбкой, ненавидел Ланнистеров за их причастность к убийству его сестры Элии и ее детей. Он приехал в Королевскую Гавань перед свадьбой короля Джоффри в поисках возмездия… но Красный Змей мертв. Тогда что же объединило Мартеллов и Таргариенов – подумать только, Таргариенов, - на этот раз?
Они бросили якорь в небольшой бухточке и тайком высадились на лесистый берег. Надев самые простые и темные домотканые одежды и скрыв лица капюшонами, они вошли в густую тень, отбрасываемую крепостной стеной. Железные ворота были ближе всего, туда они и отправились. Сердце Сансы колотилось, словно боевой барабан. Она еле держалась на ногах, и ей пришлось схватить Бриенну за руку, чтобы не упасть. А что если стражники у ворот начнут задавать вопросы? А что если они ее узнают? А что если ее уже поджидают?
На них никто не обратил внимания. У ворот стояла пара золотых плащей, которые едва знали, каким концом держать копье. Стражники замерзли, устали и не искали для себя лишних хлопот, поэтому они не глядя махнули Сансе и ее спутникам, чтобы те проходили. Городские улицы были, как и прежде, многолюдны; простым людям некогда наблюдать за играми королей, для них важнее всего подготовиться к зиме. Подрик и воины Мандерли отправились на поиски ближайшей таверны, а Бриенна и Тиметт взяли Сансу под руки и почти что потащили ее по грязи, направляясь к Великой Септе Бейелора, расположенной на холме Висеньи.
Я здесь. Я вернулась и еще жива. Ее отца казнили на площади Бейелора. Внутренним взором Санса снова увидела эту сцену. Крики толпы, блеск солнца на клинке. Нет. Грудь сдавило, перед глазами заплясали яркие пятна. Мне нужен глоток воздуха, иначе я потеряю сознание.
Наконец они добрались до Великой Септы. На ступенях разбили лагерь потрепанные бойцы Святого Воинства, но Санса с помощью Бриенны и Тиметта пробралась мимо спящих рыцарей и постучала в большую хрустальную дверь. Прошло некоторое время, прежде чем на их стук вышла настороженная септа, которая уже хотела прогнать их, но Санса сказала ей, что явилась по срочному делу – ей известно нечто важное о Старшем Брате, об убитом инквизиторе Веры и о том, из-за чего его убили. Наконец, после того как Бриенне и Тиметту пришлось сдать весь свой арсенал оружия, их впустили в гулкий мраморный зал.