Твою ж мать. Есть еще один выход – вломиться прямо в Гильдию алхимиков. Джейме решил, что, если потребуется, обязательно навестит пиромантов, но лучше начать с Драконьего Логова.
Оставаться на улице Сестер было неразумно, - так Джейме был у всех на виду, - поэтому он, пригнувшись, вернулся в темную паутину переулков. Вдалеке слышался низкий рокот колоколов Великой Септы Бейелора, возвещающий о наступлении ночи. Джейме заметил несколько чумазых лиц, выглядывающих из-за ставен и из подворотен, но никто не попытался окликнуть его или остановить. Он явно не похож на легкую добычу; слишком высокий и держится прямо, а знаменитая золотая рука закрыта черной перчаткой. Иначе какой-нибудь отчаянный оборванец мог бы попытаться…
- Эй, ты! Куда пошел, говнюк?
Джейме застыл на месте. Он уже хотел было стащить с себя капюшон и спросить у наглого ублюдка, знает ли он, с кем разговаривает, но такой поступок привел бы его прямиком к королевскому палачу, – кто бы ни исполнял нынче эту должность, - так что Джейме прикусил язык. Тут он заметил полдюжины вооруженных людей с охотником дома Тарли на плащах, выходящих из ближайшей таверны, – не иначе, они там оказались по долгу службы. Зная лорда Рэндилла, это вполне вероятно; он как раз из тех, кто с жаром поддержал план Станниса Баратеона запретить бордели и обложить налогом продажу выпивки. Седьмое пекло, неужто он здесь? Пока Джейме томился в заключении, он ничего не знал о том, что происходит в мире, но если бы он знал, что лорд Рогова Холма прибыл в город, чтобы поддержать осажденное войско короля…
Слишком поздно. Стражники направлялись прямо к нему, и надежда на то, что они вышли в город просто поразвлечься, тут же испарилась.
- Лорд Рэндилл издал указ, что любой, кто окажется на улице после вечерних колоколов, будет повешен. Ты попал, мудила.
Джейме уже готов был сообщить им о том, куда лорд Рэндилл может засунуть свой указ, но снова сдержался. Его могли узнать по голосу, поэтому он промолчал.
- Ты что, оглох? – Эти раздувшиеся от самодовольства придурки уже почти добрались до него. – Ты нарушил комендантский час, так что пойдешь с нами. Уже давно пора навести здесь порядок, не то… Эй!
Джейме не обратил внимания на эти слова. Он быстро прикинул, какова вероятность того, что его узнают, свою способность сразиться сразу против шестерых, а также степень наказания, которая постигнет его в Красном Замке, учитывая приверженность лорда Рэндилла Тарли к беспощадному правосудию, и сделал вывод, что он в смертельной опасности. Джейме улучил удобный момент и пустился бежать. Он несся по узким переулкам, поворачивая то туда, то сюда, и все сильнее углубляясь в дебри Блошиного Конца. Джейме знал это место не лучше, чем люди Тарли, но, по крайней мере, он выглядел как местный, а стражники – определенно нет, и он надеялся, что это сослужит ему хорошую службу. Он бежал все быстрее. Наверняка его уже потеряли из виду, в этих трущобах невозможно выследить беглеца. Кажется, ему удалось сбежать…
Повернув за угол, Джейме наткнулся прямо на стражников.
Те заорали. Джейме выругался. Кто-то ткнул в него мечом, едва не попав в цель. Джейме толкнул одного из стражников на телегу, подставил подножку второму, и это, естественно, разозлило третьего и четвертого. Пятый и шестой где-то замешкались, но уже почти догнали своих товарищей, и это не сулило ничего хорошего. Более того, при таком раскладе ему точно не…
И в этот момент какой-то житель Блошиного Конца, с дьявольской точностью подгадав момент, с грохотом отворил ставни и выплеснул содержимое ночного горшка прямо на трех воинов Тарли. Те покачнулись, отплевываясь, а двое их товарищей разразились угрозами. Возмущенный горожанин выразил свое недовольство тем, что вышвырнул наружу и сам горшок. Похоже, боги, несмотря на убедительные доказательства обратного, все-таки любят Джейме Ланнистера; горшок с лязгом приземлился прямо на голову его ближайшему преследователю и сполз ему на глаза, словно самый дерьмовый в мире шлем.
У Джейме отвисла челюсть. Несколько мгновений он просто пялился на стражников, думая о том, поразит ли его дерьмо, падающее с небес, если он засмеется и покажет пальцем. К счастью, это дурацкое желание быстро прошло, и он со всех ног побежал прочь.
Становилось все темнее. Джейме пробирался на север города, пытаясь найти дорогу в свете случайных факелов. Он остановился лишь тогда, когда понял, что вокруг никого нет. Ощутив пульсирующую боль в боку, он взглянул вниз и обнаружил, что значительная часть его и без того грязной рубахи окрасилась темно-алым.
Джейме осторожно приподнял ткань и скривился. Судя по всему, тот стражник, который ударил его мечом, все-таки не промахнулся; от ребер до бедра шла длинная рваная рана. Теперь, когда он понял, что ранен, стало еще больнее, на ладони оказался мокрый след от крови. Нужно либо перевязать рану и все-таки добраться до Драконьего Логова в надежде напасть на след Серсеи, либо признать поражение, украсть какую-нибудь еду, пока воины Тарли приходят в себя, спуститься обратно под землю и найти Томмена.
Джейме поколебался. И то и другое одинаково скверно. Если он с открытой раной вернется в грязную клоаку, вряд ли это приведет к здоровью и долголетию. К тому же он сильно сомневался, что ему удастся защитить своего сына, умирая от какой-нибудь жуткой заразы, а если попытается там ухаживать за раной – сделает только хуже. С другой стороны, Джейме не мог избавиться от мысли, что Серсея где-то рядом, в темноте, и она с дьявольским упорством желает совершить то, чего он не позволил сделать Эйерису. Удивительно, но история повторяется. Правда, тогда ему было семнадцать, он был молод, красив и полон сил, принадлежал к одной из могущественнейших и богатейших семей Вестероса, и ничто не могло поколебать его уверенность в том, что он может взять от этого мира все, что захочет. А теперь он стареющий, седеющий, голодный и раненый калека, заблудившийся среди вонючих трущоб Блошиного Конца, и его имя не стоит ни гроша.
Джейме хотелось кричать от чувства собственной бесполезности, от отчаяния из-за того, что он превратил свою жизнь в дешевый фарс. Ему хотелось, чтобы все закончилось, хотелось вернуться домой – но не в Бобровый Утес, где его ждали призраки милой сестрицы, младшего брата и недовольного отца. Ему был нужен верный меч, ему был нужен друг, ему нужна была Бриенна. О боги, куда ты послал ее? Зачем ты поимел ее? Скорее всего, она лежит мертвая где-нибудь в забытой богами северной дыре, и вороны выклевали ее прекрасные голубые глаза. Из всех своих потерь больше всего Джейме скорбел по Бриенне. Она до самого конца была благородной. Именно такая судьба уготована тем, кто осмеливается верить в высокие идеалы, в благородство, честь и любовь.
Джейме издал долгий судорожный вздох и заставил себя собраться. Он, как смог, остановил кровь и пошел дальше. Нельзя оставаться на одном месте, к тому же он уже почти добрался до Драконьего Логова и глупо поворачивать назад. Хорошо это или плохо, но он всегда предпочитал действовать.
Наконец Джейме поднялся на вершину холма Рейенис. Над ним возвышались полуобвалившиеся руины огромного здания, закрывающего собой звезды. Вход в Логово был огорожен забором и цепями, чтобы отвадить любопытных зевак и охотников до острых ощущений, но и забор, и цепи были сломаны во многих местах. Застонав от усилия, Джейме протиснулся внутрь и двинулся вперед, в кромешную тьму.
Вытянув руки и отчаянно моргая, он медленно брел вперед, словно слепой попрошайка, и вскоре почувствовал, что где-то рядом находится огромный пустой зал. Наконец его глаза привыкли к темноте, и ему удалось кое-что разглядеть. Богатое золотое убранство, бронзовые статуи и мраморные колонны давным-давно были разломаны на куски и растащены бесчисленными мародерами; все здесь говорило о чрезвычайном великолепии, на смену которому пришло не менее чрезвычайное запустение и разорение. На полу, словно цветной снег, валялись осколки огромных витражей; на куполе, на котором некогда сияли золоченые звезды, теперь зияли дыры, а стены почернели от гари. Джейме невольно вспомнил истории о том, как сюда сбросили мертвые тела жертв чумы и сожгли их диким огнем, и его охватил детский страх, что их призраки могут до сих пор бродить здесь. Не оборачивайся. Не смотри. Но когда Джейме вышел на смотровую галерею, подошел к сломанным перилам и взглянул вниз, на огромную арену, где последние Таргариены тщетно пытались возродить драконов – символ их дома, огонь, облеченный плотью, - он не мог отвести взгляда.