- М’леди.
Она вздрогнула и повернулась. Это оказался Джендри.
- Что?
Он снова сглотнул.
- Просто… я не знаю, что с вами случилось. Вы сказали, что не знаете, кто я такой. Но я хотел сказать… вдруг больше не выдастся случая… я знаю, кто вы такая. Вас зовут Арья Старк, вы настоящая благородная леди из Винтерфелла. Мы с вами встретились в пути, Йорен вез нас на Стену. Только мы не доехали до Стены, потому что попали в засаду. Нам пришлось сражаться в крепости, там Йорена и убили. А мы с вами, пекаренок и еще несколько человек в конце концов оказались в Харренхолле и некоторое время работали там. Я в кузнице, а вы - чашницей лорда Болтона. Вы с этим вашим жутким дружком-лоратийцем убили нескольких человек и освободили северян, а потом вы прикончили стражника у ворот, и мы сбежали. Вы, я и Пирожок. Мы оставили его в гостинице у перекрестка, а потом я примкнул к Братству без знамен под полым холмом. Они посвятили меня в рыцари. Вот… вот кто я такой. Вот так мы познакомились. – Он осекся. – Если вам интересно.
- Мне жаль, что я забыла тебя, - тихо сказала Арья.
- Мне тоже жаль. – Было видно, что слова даются ему с трудом, словно они застряли у него в груди, будто осколки. – Но… вот так все и было.
- Ты ведь можешь поехать со мной, - взмолилась Арья. – Пусть я не помню. Может быть, потом вспомню. Ты не можешь здесь оставаться. Ты же слышал, о чем тут говорили. Ты погибнешь.
Джендри упрямо нахмурился, и у Арьи сжалось сердце.
- Будет нечестно, если я займу место какой-нибудь несчастной женщины или ребенка. Рыцарь должен защищать слабых, помогать простым людям. Я знаю, многие рыцари этого не делают, но это не значит, что и я не должен. Я просто…
- Дурак ты, - в гневе воскликнула Арья и толкнула его в грудь с такой силой, что он сделал шаг назад. – Дурак!
Джендри криво улыбнулся.
- Вы уверены, что совсем ничего не помните, м’леди? Именно так вы раньше себя и вели.
- Замолчи. – Арья судорожно вздохнула. – Я… я просто не хочу, чтобы тебя убили.
- Обгорелые – свирепые воины, - сказал Джендри. – Может, мы продержимся еще немного, а может, упыри поймут, что мы нелегкая добыча, и уберутся прочь. Поезжайте, м’леди. Вам нужно укрыться в безопасном месте. Вас ждет ваша сестра.
- Сес… сестра? – Арья потрясенно уставилась на него.
- Вы правда совсем ничего не помните? – Из его голубых глаз исчезло веселье, осталась только боль. – Ваша сестра, Санса. Я ехал с ней в Долину, после того как она стала командовать Братством. Она прислала сюда дикарей, а потом уплыла в Королевскую Гавань. Вам нужно найти ее. И ее, и Рикона. Теперь они ваша стая.
- Рикон. – Арья почувствовала, как будто что-то внутри нее встало на свое место. – Он… он ведь мой брат, правда? Мой младший брат.
- Да, - подтвердил Джендри. – Вы слишком долго были разлучены с семьей. Львы отрубили голову вашему отцу на ступенях Септы Бейелора. Лорду Эддарду Старку, Деснице короля. Поэтому вы и бежали. Но вам нужно найти ваших родных.
Арье нечего было сказать. Она не могла найти слов, чтобы переубедить его. Поэтому она лишь молча кивнула.
Остаток дня прошел, словно в бреду. Люди Мандерли возвратились, волоча в сети крепко связанного разъяренного Лохматика и неся на руках не менее разъяренного и тоже связанного Рикона. Вскоре появилась Жиенна с сыном. Она встретилась с Арьей взглядом, явно удивившись, что снова ее видит. А потом начался долгий медленный спуск к развалинам гавани и стоящим там кораблям. Вымпелы, флаги и паруса всех видов и расцветок трепетали на обжигающе холодном ветру. Женщины и дети Белой Гавани заполнили все суда, и наконец корабли отправились навстречу своей судьбе, отдавшись на волю волн и ветра. «Они не вернутся», - подумала Арья, глядя на некогда высокие и гордые каменные башни, теперь превратившиеся в груды камней, на дым от костров, в которых горели тела отцов, братьев, сыновей и мужей. Корни Севера залегли глубоко, но корни зимы, смерти и зла лежат еще глубже.
Арья, Рикон и Жиенна оказались на одном корабле, том самом, который привез Обгорелых (Нимерию и Лохматика приковали в трюме, чтобы они не тревожили моряков). Сир Джастин вместе со своими храбрыми воинами, которые тоже никогда не вернутся, отправился на север, чтобы передать своему королю Рог Рассвета. Неужели это остановит войну? Масси считал, что да. Но как скоро? Кто еще погибнет? Может быть, Джендри, сир Аддам, дикари и все те, кто остался, чтобы дать другим возможность жить. Слишком много смертей. Слишком много.
Арья стояла у борта, наблюдая, как корабль отчаливает. Она не представляла, что теперь с ней будет. Всего лишь никому не нужная маленькая девочка. Все ее разрозненные воспоминания снова перемешались. Она пыталась как-то упорядочить то, что узнала о себе, что ей удалось вспомнить. Но то, что она сотворила с собой, уже нельзя исправить. Нельзя вернуть назад то, что утеряно, или…
Арья услышала сзади тихие шаги, но было поздно. Она не успела повернуться, как почувствовала резкий укол – кто-то приставил острие ножа к ее шее. Перед ней мелькнуло видение из прошлого – дворец Морского лорда в Браавосе и голос: «Что девочка здесь делает? Одна, да еще и с ножом? Ума не приложу».
И тут до нее дошло. Теперь не было никаких сомнений.
- Ты, - выдохнула она, судорожно схватившись за перила. – Это ты.
- Что ты говоришь? – раздался голос Летней Девы. – Не советую оборачиваться, дитя. Клинок смазан ядом, и если этот яд попадет в рану, ты тут же умрешь. Ты думала, тебе удастся нарушить уговор? Твое бегство ни к чему не привело. Ты по-прежнему принадлежишь нам.
- Ты. – Слова были холодны, словно сама зима. – Ты и есть Якен Х’гар. Когда я убила и сожгла его в Черно-Белом доме, ты каким-то образом приняла его. Тот человек, который напал на тебя в доме сира Джастина… потом, на корабле, ты вела себя странно… и ты потребовала, чтобы сир Джастин отдал тебе меня, меня - в обмен на Рог… - Арья не понимала всего до конца, но это было не важно. – Ты была Якеном с той самой ночи в Железном Банке.
- Умная девочка. – Летняя Дева рассмеялась. – Впрочем девочка всегда была умной. Я тоже была такой. Девочка, оборванная, одинокая девочка, всеми презираемая и отвергнутая. Я приехала в Браавос, растерзанная львами, не имея ни гроша за душой. Знаешь, мы с тобой похожи. Якен подружился со мной, заинтересовался мной. Точно так же, как и тобой. Я стала куртизанкой, научилась некоторым умениям Безликих. Я была такой же, как ты. Пересчитывала свои обиды и людей, которым желала смерти, никогда не сдавалась. Я не могла стать одной из Безликих, потому что хранила в сердце прежнюю себя. Так же, как и ты.
Арья хотела возразить, но ей нечего было ответить. Она попыталась глотнуть воздуха, но не смогла вздохнуть.
- Тиша, - оцепенело произнесла она. – Тебя звали Тиша.
Летняя Дева повернула клинок.
- Да, когда-то звали. Но, как ты знаешь, мы отказываемся от своего имени. Ты стала Кошкой Каналов, слепой девочкой, безымянной бродяжкой, а я стала Летней Девой. Ты выбрала убивать людей, а я предпочла уничтожать их по-своему. Мы обе стали тем, кто мы есть, благодаря Якену Х’гару. Он мертв, но он живет во мне. И я закончу то, что было начато. Девочка сделала плохой выбор. Девочка не повзрослеет, она умрет.
И в этот последний миг Арья Старк стала взрослой.
Она резко обернулась, чувствуя, как кинжал оставил сзади на шее горящий шрам, – «яд», подумалось ей, но у нее не было времени сомневаться, - выбила клинок из руки Летней Девы и поползла за ним. Куртизанка по-звериному зарычала, оттаскивая ее назад. Они боролись, но в конце концов Арья сомкнула пальцы на рукояти кинжала, извернулась и схватила Летнюю Деву за волосы – темные, спутанные, подернутые сединой. Она взглянула в безумные, внушающие ужас глаза Летней Девы – нет, Тиши, - и увидела в них себя.
- Убей меня, - выдохнула куртизанка. – Убей меня, и память вернется. Ты станешь той, кем была рождена, девочка. Давай, в последний раз. Убей.
Рука Арьи задрожала. В последний раз. Как просто. Покончить с угрозой, преследовавшей ее с самого Браавоса. В последний раз. Она убивала и убивала, до тех пор, пока не перестала различать лица, они расплывались перед ней, словно в тумане. В последний раз. Убить женщину, которая стала ею. Которая и была ей. В последний раз. Это ведь очень легко. Ей ведь хочется сделать это. Это ведь не может быть ложью. В последний раз.