Джон выругался про себя. Рамси Болтон сам по себе был воплощением ужаса и мерзости; страшно подумать, что стало бы, если бы он превратился в бессмертного демона.
- Меч, - настойчиво повторил Джон, пытаясь направить путаные мысли Теона в нужное русло. – Меч у тебя?
- Да, - ответил Теон тихо, но четко. – У меня. Он здесь.
С этими словами он сунул руку под одеяло и вытащил нечто, завернутое в тряпье, – после всех жертв, которые ему пришлось принести, после всех ужасов, которые ему пришлось пережить ради этого меча, Теон боялся даже на миг выпустить его из виду, цеплялся за него как за единственную и последнюю ценность в его жизни. Словно побитая собака, ожидающая подачки от хозяина, он с униженной покорностью размотал тряпки и отбросил их прочь.
В полумраке разлилось яркое сияние, на стенах заплясали огненные блики. Если бы Джон мог дышать, у него перехватило бы дыхание. Да, этот меч был и похож, и не похож на меч Станниса – тот казался просто бледной подделкой по сравнению с настоящим Светозарным. Король никогда не владел Красным Мечом Героев; это оружие веками лежало в забвении, ожидая своего часа. Меч сверкал всеми оттенками красного и золотого, в глубине клинка горело ровное пламя, словно в нем тлели угли очага. От него исходило ощутимое тепло, согревающее всех вокруг, и даже изуродованное, преждевременно постаревшее лицо Теона вдруг показалось юным и пригожим. Вокруг рукояти обвивались языки пламени. Светозарный.
- Я забрал его, когда убил Рамси, - пояснил Теон, с тревогой глядя на Джона снизу вверх. – Но теперь он гаснет, и я ничего не могу поделать. Я пытался. Мне очень жаль. Я пытался.
- Ты молодец. – Джон отрешенно изучал меч, не смея поверить, что наконец нашел его. Пусть его руки из черного стекла, он сможет удержать его. Теперь Джон понял, для чего ему нужны такие руки. – Можно мне? – Он кивком указал на меч.
Теон смешался, но наконец кивнул. Джон, собравшись с духом, протянул руку и сомкнул пальцы вокруг рукояти.
И тут же внутри его головы словно раздался беззвучный взрыв - мощный, яркий, раскаленный добела, словно звезда. Джон не понимал, стоит он или падает. Весь мир словно перевернулся. Его терзала мучительная боль, переходящая в еще более мучительное наслаждение, проникающая в каждую частичку его тела, звенящая, словно порванная струна, возносящая к небу и раздирающая на мелкие кусочки. Джон был слишком маленьким и жалким, чтобы вместить в себя переполняющие его ощущения, но, поглощая тьму, питаясь ею, он становился выше, сильнее, и ему казалось, что он летит. Джон не мог разжать пальцы; он толком не понимал, где заканчивается меч и начинается он сам, а может, они со Светозарным стали единым целым. Яркий свет ослепил его. Он чувствовал нестерпимый жар, исходящий от завораживающе переливающегося, словно ртуть, пламени. Наконец, достигнув своего пика, пожар внутри него угас, и Джон вспомнил, кто он и где находится. Теон от страха зарылся в одеяла, и даже суровые горцы застыли от изумления.
Джон медленно опустил руку. У него кружилась голова. Он был опьянен мощной силой, заполнившей его тело; он чувствовал себя почти живым, почти настоящим. Светозарный уже не сиял, точно тысяча солнц, но все равно горел жарким алым пламенем. Если бы его руки были из обычной плоти, Джон не смог бы удержать раскаленный клинок; однако драконье стекло ярко светилось, распространяя тепло по холодному телу. Меч пульсировал в руках, и Джону казалось, что это бьется его сердце. Он не хотел даже на мгновение расстаться с мечом, ему была невыносима сама мысль о том, чтобы выпустить его из рук. «Наконец-то мой», - алчно прошептал внутренний голос. Никто, кроме него, не достоин этого меча, никто не сможет…
Джон резко тряхнул головой. Он не понимал, зачем он должен позволить убить себя. Теперь он может делать все, что захочет. У него есть дракон, у него есть меч; все, чего он может пожелать, теперь принадлежит ему. Нужно вырезать предателей-Болтонов всех до единого, уничтожить их под корень, а потом с триумфом вернуться в Винтерфелл и восстановить его. Джон Старк, Король Севера. Нет, не только Севера, а целого мира – его голубоглазые воины завоюют для него весь свет. А Вель будет греть ему постель и вынашивать его сыновей. И не только Вель – любая женщина, которую он пожелает, ведь никто не сможет отказать ему, никому не под силу…
- Джон, - откуда-то издалека донесся до него тихий голос. – Джон? Джон!
Джон прислушался, сосредоточился и заставил себя вернуться к действительности. Напуганный Теон все повторял и повторял его имя.
- Джон, - снова произнес он. – Ты… ты как?..
- Все в порядке. – Джон едва расслышал собственные слова. Ему показалось, что его сбросили с небес на землю. Медленно и осторожно он вложил Светозарный в ножны, в которых раньше был Длинный Коготь. Когда одурманивающий свет исчез, думать стало легче. Джон вгляделся в искаженное от ужаса бледное лицо Теона и выдавил из себя ободряющую улыбку. – Спасибо.
- Н-ну да. – Теон кивнул. – С тобой… что-то случилось… ты как будто превратился… - Он замялся, подбирая слова. - …в чудовище.
- Я и есть чудовище, - ответил Джон. – Но ты не бойся. Я тебя не обижу. – Будем надеяться, этого не случится. Он боялся, что не сможет долго сдерживать себя среди этих слабых людишек. – Твоя сестра… Что с ней?
- Не знаю. – Теон смотрел в землю. Его губы дрожали. – Она была тяжело ранена, когда мы сбежали из Дредфорта. Я не знаю.
Джон качнулся взад-вперед, размышляя, может ли он чем-нибудь помочь ей, или все, что он попытается сделать, превратит ее в Иную. Такое вполне возможно. Но пока он раздумывал, сзади раздался хриплый голос:
- Сохраните нас Семеро.
Джон резко обернулся, подавив вспышку гнева. Кто посмел поминать ложных богов в моем присутствии? Это оказался русоволосый мужчина, лежащий рядом с толстяком. Он с трудом приподнялся, опираясь на перевязанные искалеченные руки, и воззрился на Джона со смесью изумления и ужаса.
- Ты… - произнес он. – Ты ведь…
- Джон Сноу. – Это имя по-прежнему легко слетало с губ. – Лорд-командующий Ночного Дозора. А вы кто?
- Сир Давос Сиворт. Прежде я был Десницей его величества Станниса Баратеона. А теперь, - с горечью добавил раненый, - я просто калечный старый контрабандист.
- Ваши руки, - сказал Джон. У него появилась смутная мысль – не то подозрение, не то идея. – Что с ними случилось?
Давос помолчал.
- Я был гостем у лорда Рамси Болтона, - наконец промолвил он. – Десница без пальцев, это слишком злая шутка. Я хотел подать в отставку, но его величество мне не позволил. Он сказал, что если погибнет, тогда я должен…
Он снова замолчал, по-видимому, испугавшись собственных слов.
- Не имеет значения. Не хочу вас беспокоить.
- Позвольте взглянуть. – Джон осторожно размотал льняные бинты, укрывающие руки Давоса. Он пристально изучил обрубки, прижженные раскаленным железом, и тотчас понял, что делать. – У вас есть драконье стекло? – спросил он одного из горцев и, заметив его недоуменный взгляд, добавил: - Оникс?
У Лиддля был такой вид, будто его крепко стукнули по голове, но он наконец собрался с духом и ответил:
- Д-да, м’лорд. Есть чуть-чуть. Только совсем немного, не хватит даже…
- Принесите.
Джон был рад отметить, что в его новом положении есть существенное преимущество – никто не смел ему перечить. Лиддль поспешно выбежал из шатра и вскоре вернулся с несколькими довольно крупными кусками блестящего черного стекла. Джон повертел их в руках, размышляя, а потом вновь вынул Светозарный из ножен, выпустив на волю свет, жар и могучее пламя, и позволил себе отдаться ему. Куски оникса расплавились, словно масло, под его пальцами. С легкостью кузнеца, льющего расплавленную сталь, или стеклодува, выдувающего из жидкой массы стеклянную посуду, Джон придал им нужную форму и приставил на место. Давос издал мучительный стон, но Джон не прервал своего занятия. Дело превыше всего.