- Понял. – Станнис стиснул зубы. – Ты не отбрасываешь тени, от тебя не исходит тепло, и я не заметил, чтобы ты моргал или дышал. Но ты сказал, что в прошлый раз в него трубил Азор Ахаи. Разве не ты теперь Азор Ахаи?
- Так думала Мелисандра, ваше величество. Но, как я уже сказал, я не могу трубить в него.
Станнис молча изучал сломанные половинки рога. Наконец, нахмурившись, он поднял глаза.
- Но кто-то же должен.
- Ваше величество, - начал сир Джастин, - если это необходимо, для меня было бы честью…
- Нет, Масси. – Станнис нахмурился еще сильнее. – Оставь нас.
Светловолосый рыцарь ожидал другого ответа после тяжких лишений, перенесенных за долгие месяцы службы. Он молча поклонился и вышел. Станнис и Джон остались одни. Тишина становилась все глубже и напряженнее. Наконец Станнис заговорил:
- Ни один смертный не может подуть в этот рог и остаться в живых.
- Да, милорд, - согласился Джон. – Тот, кто это сделает, погибнет.
- Зато остальные будут живы. – Станнис нервно барабанил пальцами по столу. Хмурая складка между его бровей стала глубже. – Это долг. И что потом будет?
- Точно не знаю, ваше величество. Насколько мне известно, новые Иные больше не появятся. Нам придется сразиться с теми, кто есть, но больше их уже не станет. Они отступят, ослабнут, может быть, станут более уязвимыми, как только Ночной Дозор – те, кто остался, - сделает свое дело. Это Рог Рассвета, милорд, а Иные не выносят света.
- Значит, у нас нет выбора. – Станнис вертел в руках половинки рога. – Рог должен прозвучать. Это нужно обязательно сделать на Стене?
- Стена пала, ее защита исчезла, а упыри и Иные заполонили всю страну. Мне кажется, не имеет значения, где именно нужно трубить в рог.
- Понимаю, - пробормотал король. - Азор Ахаи должен протрубить в него и отдать за это жизнь. Но ты не можешь этого сделать. Что ж, хорошо, лорд Сноу. Вот тебе и ответ.
- Какой ответ? – удивленно переспросил Джон. – Что вы имеете в виду?
В первый раз Станнис Баратеон искренне улыбнулся. Как будто маска в виде черепа треснула, крышка гробницы отворилась и солнечный свет озарил пыльные кости, покоящиеся внутри склепа. Как будто в самом конце король все-таки обрел свое предназначение. После долгих лет одиночества и упорной борьбы он нашел цель, в которую поверил и во имя которой может победить.
- Да, - сказал он. – Это буду я.
========== Бриенна ==========
В полутемной комнате было холодно, но страх, железной рукой сжимающий ее сердце, был еще холоднее. Бриенна присела на корточки и выругалась – она уже двенадцать раз пыталась разжечь огонь, и каждая искорка, которую ей удавалось высечь, неминуемо гасла. Бриенна не могла понять, что происходит: хвороста было вдоволь, и кремень хороший - в очаге давно уже должно было потрескивать веселое пламя. Но как она ни старалась, все ее попытки терпели неудачу, и она уже готова была плакать от бессилия. Как же холодно… Почему так холодно? С каждым выдохом с ее губ срывались клубы пара. На светильниках и оконном переплете серебрился иней, витражные стекла, сквозь которые еще недавно можно было увидеть внутренний двор Красного замка, тоже заиндевели. «Защищайте мои интересы при дворе», - сказала леди Санса, уезжая в Хайгарден. Но Бриенна по-прежнему оставалась в этой сырой тесной комнатушке, до крови стирая пальцы о кресало.
Она бросила тревожный взгляд на кровать в углу. Укрытый всеми одеялами и покрывалами, какие ей удалось найти, Джейме лежал неподвижно, как труп. Его глаза были закрыты, грудь еле заметно вздымалась и опадала, и только по этому можно было понять, что он все еще цепляется за жизнь. Наблюдая, как гаснут высекаемые ею искры, Бриенна боялась, что и он вот-вот угаснет вслед за ними. Она не знала, что делать. Ей подумалось, что она – рыцарь из сказки, отправившийся в поход, чтобы убить чудовищ и спасти прекрасную деву, а Джейме – принцесса, запертая злым волшебником в высокой башне и ожидающая спасения. Может, поцеловать его? Рыцари всегда так поступают, прежде чем посадить принцессу рядом с собой на белого коня и умчаться навстречу заходящему солнцу. Однако Бриенна сомневалась, что в данном случае это поможет. Нет, нужно все-таки разжечь огонь, согреть Джейме во что бы то ни стало, а потом вернуться к Эйегону и рассказать ему о том, что творится на Севере. А может, он уже знает? Отправит ли он своих драконов на помощь? Странно возлагать надежды на восемнадцатилетнего юношу, но он сказал, что должен стать королем, должен спасти государство, он помиловал Джейме, поэтому поступит, как должно. По-другому и быть не может.
Тринадцатая попытка добыть огонь окончилась так же безуспешно, как и предыдущие, и Бриенна, зарычав от отчаяния, отшвырнула кремень. Провал. Очередной провал. Я не могу справиться даже с таким простым делом. Бриенна сама начала дрожать, несмотря на то, что была закутана в шерсть и кожу. Она не знала, как согреться, ей не удалось вспомнить, что это такое – тепло и лето. Так вот она какая, долгая ужасная зима, которую предрекали мейстеры и которая может продлиться несколько поколений. Холодно. Очень, очень…
- Женщина…
Всего одно еле слышное, хриплое слово, но Бриенна вздрогнула, как от удара молнии. Подавив вскрик, она обернулась.
Джейме смотрел на нее, приоткрыв зеленый глаз, едва различимый из-за кровоподтеков. Кажется, даже это простое действие требовало от него колоссальных усилий. Бриенна одним прыжком пересекла комнату и опустилась на колени рядом с ним.
- Джейме, как ты? Джейме!
Он смотрел на нее так, словно не был уверен, жив или мертв. В его лице не было ни скорби, ни облегчения, ни радости, ни боли – только полная, всепоглощающая пустота. Он смотрел словно сквозь потолок, в небеса, будто собирался туда отправиться. Бриенна нашарила его руку и крепко сжала. Джейме повернул голову, и в его взгляде отразились боль и недоумение.
- Я что… уже умер? Не иначе. Поэтому ты со мной. Прости меня, Бриенна. Прости.
- Нет. – Она закусила губу. – Ты жив. Поверь мне, ты жив.
Джейме скривил губы. Если он и поверил ей, было ясно, что не эти слова он хотел услышать. Бриенна вспомнила, как гвардейцы доложили: они отправились в Драконье логово, чтобы запереть там драконов Эйегона, и нашли там Джейме, большой запас дикого огня, мертвого алхимика и задушенную королеву Серсею. Неужели… неужели он?.. Похоже, великая любовь переродилась в великую ненависть, и в результате это привело и Джейме, и Серсею к гибели. Они вместе пришли в этот мир, две половинки одной души. Им было предначертано умереть вместе. Как теперь он сможет дышать, ходить, существовать, если от него осталась только половина? Но он должен. Должен. Она любила Джейме. Не составную часть мифической химеры, двухголовой гидры, а того Джейме, которого она знала. И именно Джейме она собиралась спасти.
Словно прочитав ее мысли, Джейме чуть сжал ее пальцы. Сделав над собой нечеловеческое усилие, он с трудом выговорил:
- Томмен?..
- Он… - Бриенна не могла заставить себя рассказать ему, что Томмен мертв, что Таргариен захватил город и трон, что его лишили белого плаща, а если он поправится, то его отправят домой, в Бобровый утес, как опального калеку, что все, за что он сражался и страдал, погибло. – Я… я не знаю, Джейме. Тебе надо… надо отдохнуть. Побереги…
Его глаза сверкнули, и на мгновение его лицо показалось Бриенне изуродованной позолоченной маской.
- Ты лжешь, женщина.
- Нет… Джейме, я…
- ГДЕ ОН? – прорычал Джейме, и его рык эхом отдался в тесной комнате. Лишившись последних сил, он, задыхаясь, откинулся на подушки. На его губах показалась кровь. Джейме повернулся на бок и, скорчившись, надсадно закашлялся. Бриенна, как могла, поддерживала его. Крови стало больше. Она была ярко-красная, пенистая – это дурной знак. Бриенна чувствовала себя совершенно бесполезной, никчемной – она не может дать ему ни огня, ни утешительной лжи. Она гладила Джейме по волосам, пока наконец он не перестал харкать кровью. Тяжело дыша, он вытянулся на кровати и отвернулся к стене.
- Уходи, - неразборчиво пробормотал он. – Убирайся. Похоже, я умираю. Уже недолго осталось. Не хочу, чтобы ты это видела.
Бриенна не смогла придумать никакого ответа, кроме неосознанного, окончательного и бесповоротного отказа. Может, он и упрямый, как ослиная задница, так и она тоже.