Такого Джон не ожидал, но ему потребовался лишь миг, чтобы придти в себя. Он повернулся и взмахнул черной рукой. Сокрушительный удар пришелся Сэму в грудь, отшвырнув его прочь. Пролетев десять футов, Сэм грузно рухнул на землю. Пока он тщетно пытался восстановить дыхание, Джон, обнажив Светозарный, взобрался дракону на спину и заставил его взмыть в воздух. Джон поднял меч над головой, и Сэм увидел, как над ним закружились темные тучи. Зловещие копья молний пронзили грозовое небо, от оглушительного раската грома задрожала земля. Осколки льда вонзились Сэму в щеку. Он едва успел закрыть лицо руками и перекатиться через себя, как массивные ледяные глыбы, оставшиеся от Стены, начали рушиться. Дети леса ели мою плоть и пили мою кровь, чтобы защитить свой холм от Иных. Вряд ли стоит надеяться, что они передали ему взамен какую-то потустороннюю защиту, но это был единственный шанс, который остался у Сэма, да и у всего человечества.
Он побежал, пригибаясь и петляя, а лед позади него раскалывался на куски. Вдруг Сэм услышал страшный леденящий душу скрежет и бросился на землю. Мимо него пробежал гигантский паук, а за ним – орда чудовищ, о которых Сэм предупреждал дозорных. Отвратительного вида демоны и упыри; тощие твари с неестественно длинными конечностями, держащие собственные глазные яблоки на ладонях; создания, которые некогда были детьми леса; седые призраки, восставшие из тысяч разоренных могил. С холодной мертвой плоти на снег стекали горячие капли крови. Все эти твари шли, подчиняясь воле своего повелителя, парящего верхом на драконе. С каждым взмахом его меча их становилось все больше. Вдруг прямо перед Сэмом разверзлась земля, и оттуда вырвались извилистые белые корни отравленных чардрев, и Сэм побежал. Не от них, а к ним.
Он принялся карабкаться по корням, отрывая куски влажной гнилой древесины, смахивающей на человеческую плоть. «Бран! - мысленно воззвал он к древовидцу, которого повстречал под холмом (опять же, тот только с виду был похож на Брана). - Бран, это твои деревья, помоги, помоги мне!» Бран сказал тогда, что судьба живых людей его больше не заботит, но тем не менее открыл Сэму путь и помог вернуться в Черный замок. Ты отправил меня сюда, чтобы я сражался. ТАК ПОМОГИ МНЕ!
Сэм не знал, достигла ли его мольба цели, но в следующий миг корни чардрев взметнулись вверх. У Сэма разжались пальцы, он взлетел в воздух, перекувырнулся, начал падать… но в этот момент дракон оказался как раз под ним, и с хладнокровием, которого Сэм никогда в себе не предполагал, он извернулся, прицелился и рухнул прямо Джону на спину, чудом не напоровшись на пылающий клинок. Меч выпал из руки Джона и воткнулся в снег, шипя и разбрасывая искры.
Джон зарычал, повернулся, но Сэм уже держал его в крепком захвате. Тогда Джон принялся вырываться, раскачиваясь и пытаясь сбросить Сэма вниз. Как и тогда с Эуроном, Джон был гораздо сильнее и находился под властью нечестивого колдовства, зато у Сэма было значительное преимущество в весе. К тому же отчаяние придавало ему сил, и эффект неожиданности тоже сыграл ему на руку. Они боролись, скользя на гладкой чешуе. Дракон дергался и выделывал кульбиты в воздухе, словно желая избавиться от неожиданной обузы. Тогда Сэм схватил Джона за плащ и столкнул его с драконьей спины. Он вцепился в него, что было сил, и они камнем упали вниз, соединившись в смертельном объятии.
Земля стремительно приближалась, ветер свистел в ушах, и вот они со страшной силой рухнули на заледенелый снег. К счастью, Джон принял на себя основной удар; если бы Сэм оказался внизу, ему бы точно пришел конец. Сэм занес кулак и, вложив в удар всю свою силу, ударил Джона – это было все равно что ударить кусок мрамора; скорее всего, он сломал себе пальцы, но ему было наплевать. Джон поднял руку, пытаясь, как и в прошлый раз, отшвырнуть Сэма, но тот перехватил его запястье и заломил ему руку за спину, поэтому удар пришелся в одного из бледных пауков. Сэм сполз с Джона и, шатаясь, двинулся к тому месту, куда упал Светозарный, но Джон с рычанием набросился на него сзади.
Они катались по дымящемуся снегу, колотя друг друга куда попало. Сэм чувствовал во рту вкус крови, один глаз заплыл, но он не останавливался. Над ними громоздились свинцовые тучи, заполнив небо от горизонта до горизонта. В нескольких ярдах от них ударила молния, оставив выжженную яму в снегу. В воздухе разнесся резкий запах гари. Ослепленный яркой вспышкой, Сэм боролся, отбиваясь обеими ногами. Вдруг он наткнулся на что-то твердое, пошарил вокруг себя, стоя на четвереньках, и отчаянно плюхнулся вперед, вытянув руку.
Его пальцы сомкнулись вокруг рукояти меча, и он едва не отдернул их из-за жара. Дети леса ели меня заживо, так что эта боль – пустяки. Сэм крепче сжал меч, чувствуя, как пылает и трескается ладонь. Он вспомнил, как дозорные сожгли тело Баннена в замке Крастера, как пахло жареной свининой. Леди Хрюшка. В памяти возник презрительно усмехающийся сир Аллисер, и в довершение всего – отец, тот самый, которого с насмешкой упомянул Джон (настоящий Джон никогда бы так не поступил). Отец, держащий окровавленное сердце оленя. Ночной Дозор – или это.
Ночной Дозор – или это.
Джон, навалившись сверху, душил его. Сэм не мог вздохнуть, перед глазами вспыхивали и гасли белые искры, но ему удалось взмахнуть мечом – неуклюжий, скользящий удар, недостаточно сильный, чтобы убить Джона, но достаточный, чтобы оттолкнуть его. Сэму удалось выиграть мгновение, и он вскочил на ноги, сжимая Светозарный обеими руками.
- Предатель, - процедил Джон. Если бы у него было дыхание, он бы тяжело дышал. Но даже сейчас в его голосе чувствовалось напряжение. – Предатель.
- Нет. – Сэм крепко держал меч. Он слышал, как со всех сторон к нему подкрадываются чудовища. Он подумал о Вель, о храброй Джейни Пуль и даже о несчастной обезумевшей королеве Селисе. Он должен убить Джона и уничточить чудовищ, пока они не догнали беглецов. – Я не предатель. Ты должен умереть, Джон. Прости меня.
Черные глаза Джона стали похожими на два адских пекла. Он взмахнул рукой, но Сэм поднял меч и тут же почувствовал толчок, ощутив, как по телу прошла волна жара, - Светозарный отразил удар и вернул его обратно, заставив Джона покачнуться. Это была единственная счастливая возможность, и Сэм ухватился за нее. Шатаясь, он что было мочи ринулся вперед и по самую рукоять вонзил Красный Меч Героев в сердце Великого Иного.
Джон дернулся, издав удивленный звук. Он попытался увернуться, но Сэм провернул клинок, вонзив его еще глубже. Из бледной мертвой плоти не вытекло ни кровинки; раздался скрежет, с каким хрустальные клинки Иных встречали обычную сталь, из раны повалил черный дым. Джон покачнулся и упал на колени.
Сэм, всхлипывая, вынул клинок из груди Джона и вонзил еще раз. Это конец. Теперь я как Боуэн Марш. Дым, выходящий из раны, стал гуще. Буря завывала, словно дикий зверь. Чудовища, окружающие Сэма, замерли, а потом сами стали дымиться и исчезать. Пауки один за другим высыхали, скрючивались и каменели, демоны теряли форму, превращаясь в пыль, корни чардрев перестали дергаться и извиваться. Воцарилась гробовая тишина, которая казалась громче громового раската.
Джон коснулся дыры в груди, и на глазах у Сэма стеклянные пальцы разлетелись на кусочки. Все еще стоя на коленях, Джон взглянул на него. Ядовитая чернота исчезла из его глаз, они снова стали по-старковски серыми. Настоящий Джон Сноу вернулся.
- Ох, Сэм, - выдохнул он и упал.
Сэм подхватил его. По телу Джона пробежала долгая, страшная судорога, и он затих. Он не издал даже последнего вздоха, потому что уже давно перестал дышать. Его глаза были закрыты. Все было кончено. Ночь пылала, шипела, скрежетала, дымилась. Чудовища падали на землю, превращались в прах или в камень, исчезали, уходя вместе с ночью. Сэм сидел, покачивая Джона в объятиях, не в силах даже плакать. «Лети, - прошелестел чей-то голос, похожий на голос Брана. – Лети или умри».
Где-то в вышине кричал дракон, но был ли это крик ярости, или горя, или предсмертный вопль – Сэм не знал. Он ждал, что вот-вот сгорит, превратится в ничто, но, как ни странно, по-прежнему продолжал жить. По земле текли ручейки расплавленной лавы, дышащей первозданным жаром. Ледяные глыбы таяли, превращаясь в стекло, а потом взрывались, словно смертельный фейерверк, похожий на тот, что он как-то раз видел в Староместе, и еще один раз в детстве, на летнем празднике в Роговом Холме. Это воспоминание казалось серебристым и хрупким, словно росинка на морозе. Лето. Сладкое вино. И далеко, так далеко – улыбка Лилли.