С интенсивным развитием промышленности на Севере удельный вес продуктов охоты в валовой и товарной продукции северных районов значительно снизился. Однако в некоторых районах, например в Эвенкийском автономном округе, он составляет более 10 % всей валовой и более 1/3 сельскохозяйственной продукции. При этом следует иметь в виду, что промысловая пушнина, пернатая дичь и мясо диких животных реализуются по ценам значительно ниже розничных, а мясо домашних оленей и крупного рогатого скота — по ценам, вдвое превышающим розничные.
Рис. 28. Схема распространения дикого северного оленя (по А. А. Назарову и Б. В. Новикову):
I — высокая и растущая численность оленей, обеспечивающая возможность интенсивного промысла на базе специализированных или комплексных хозяйств; II — более низкая, стабильная или немного увеличивающаяся численность оленей; здесь возможно развитие спортивной охоты на дикого оленя и лимитированный промысел его для нужд местного коренного населения; III — невысокая численность оленя, имеющая тенденцию к сокращению; поголовье животных необходимо охранять; местами возможна регламентированная спортивная охота; IV — малочисленные сокращающиеся популяции — по периферии ареала распространения диких северных оленей и в изолированных популяциях; необходима строгая охрана животных; V — южная граница ареала дикого северного оленя в XIX в. Границы домашнего оленеводства не совсем совпадают с ареалом дикого северного оленя: южная граница домашнего оленеводства в большинстве районов проходит на 100–300 км севернее южной границы ареала дикого оленя.
Исключительно велико значение охоты для коренного населения Севера. Среди охотников преобладают эвенки, долганы, нганасаны, ненцы, ханты, манси, кеты и др. (50–80 % и более). Эти народы значительную часть охотничьей продукции используют для удовлетворения собственных нужд. Например, водоплавающая дичь потребляется на 100 %, боровая дичь и мясо диких копытных — на 80–95 %. В последнее время на Крайнем Севере сильно возросла роль охоты как отдыха для населения.
За период с 1959 по 1970 г. городское население коренных народов Севера увеличилось вдвое, а сельское — на 70 %. Однако по-прежнему свыше 80 % коренного населения Севера проживает в сельской местности. Несмотря на неизбежный процесс перехода части коренных жителей в промышленность, большинство их и в будущем останется в оленеводстве и в охотничье-промысловом хозяйстве.
Многолетняя практика показывает, что коренные жители способны более эффективно использовать биологические ресурсы тундры и тайги, чем приезжие. Такое дифференцированное направление в распределении трудовых ресурсов Севера следует, очевидно, считать вполне оправданным и на ближайшие 10–15 лет.
Перспективы развития охотничье-промыслового хозяйства на Севере хорошие. В настоящее время и в обозримом будущем более чем 10 млн. км2 северных земель останутся незатронутыми промышленным освоением и на этой огромной территории могут существовать все дикие животные, в том числе и те, которые являются объектами охотничье-промыслового хозяйства. Но для этого необходимо сохранить природные экосистемы на огромной территории Севера. Поэтому проблема охраны природы, в частности охотничьих угодий, играет на Севере первостепенную роль.
Широко распространенное мнение, что промышленное освоение Севера исключает развитие охотничье-промыслового хозяйства, ошибочно. При рациональном подходе охотничьи угодья не будут нарушены — в этом нет объективной производственной необходимости.
Акклиматизация овцебыков
На советском Севере есть огромные пространства арктических и типичных тундр, не используемые ни одним видом копытных травоядных животных. Сюда заходит лишь северный олень, да и то на очень короткий летний период. С экологической точки зрения, эти тундры представляют собой свободную экологическую нишу. Суммарная площадь ее огромна — около 1–1,5 млн. км2. Давно уже советские ученые высказывали мысль о возможности и необходимости акклиматизации овцебыков и расселения их на этих арктических просторах.
Овцебык — крупное копытное животное Арктики. Он хорошо приспособлен к экстремальным условиям обитания, довольствуется скудным растительным кормом. Вес животного равен 250–300 кг, наиболее крупных самцов — 500–600 кг. Тело компактное, на загривке имеется горб, конечности и хвост короткие. Самцы и самки обладают изогнутыми острыми рогами. Овцебык покрыт темной густой шерстью, которая на 60–80 % состоит из подпуши. Ость длинная — до 60–90 см, свисает по бокам тела почти до земли. Шерсть и мясо овцебыка отличаются высокими товарными качествами.
Овцебыки — стадные животные (рис. 29). Они совершают незначительные кочевки, питаясь в основном травянистой и кустарниковой растительностью тундры.
Рис. 29. Овцебыки на Таймыре. 15-месячные телята при виде человека заняли оборонительную позицию
В недалеком прошлом овцебык был широко расселен не только по американскому и евразиатскому Северу. Однако в настоящее время коренные популяции овцебыков двух подвидов остались лишь в Арктической Канаде (64°–83° с. ш.) и северо-восточной Гренландии (70°— 83°30′ с. ш.). Их численность, по оценке на 1974 г., равна примерно 30 тыс. голов.
По мнению Н. К. Верещагина, на севере Таймыра овцебык был уничтожен человеком 200–300 лет назад. С этим можно согласиться, если учесть одну особенность овцебыков — они не убегают от врага, а принимают бой. Главный их враг — волк. Овцебыки во время опасности выстраиваются неровным кругом (рис. 30). Крупные звери, выставив вперед рога, располагаются по периметру, телята — в центре. Это хорошая защита от волков и прекрасная мишень для человека.
Рис. 30. Овцебыки на зимнем пастбище выбирают повышенные участки рельефа с неглубоким снегом, где легче раскапывать корм
Акклиматизация овцебыков на зарубежном Севере началась около 80 лет тому назад. Животные были завезены в Швецию, Норвегию, Исландию, на Шпицберген и Аляску — районы, экологически доступные для обитания этого вида. Чаще всего на новые места завозили телят-сеголеток или молодых (до годовалого возраста) овцебыков. Поначалу «новоселов» содержали в загонах, потом выпускали на волю.
В 1900–1901 гг. в Швецию из Восточной Гренландии завезли шесть телят-сеголеток. Однако спустя два года овцебыки здесь погибли, заболев острым воспалением легких.
В Норвегии овцебыков выпускали многократно, начиная с 1924 г. Последние небольшие партии были доставлены в эту страну в 1947–1953 гг. (всего 27 голов). В настоящее время там сохранилось, вероятно, несколько десятков этих животных.
Дважды (1929 и 1930 гг.) овцебыков завозили в Исландию. К 1932 г. все 14 телят-сеголеток погибли. Неудачу акклиматизации овцебыков в Исландии, как и в Швеции, специалисты объясняют мягким влажным климатом этих стран. Однако в 1971 г. небольшое стадо из 5 овцебыков самостоятельно переселилось в Швецию из Норвегии и даже дало потомство.
В 1929 г. овцебыки (17 голов) были выпущены на Шпицбергене. Местные условий оказались благоприятными для их обитания и к концу 60-х годов численность овцебыков на Шпицбергене достигала примерно 150 голов.
В 1930 г. в район Фербенкса (Аляска) из Гренландии было доставлено 34 молодых овцебыка. Несколько лет животные находились в загоне; в 1934 г. они дали первый приплод.
В 1935–1936 гг. 31 овцебык был выпущен на о-в Нунивак в Беринговом море. Интродукция прошла успешно, чему способствовали благоприятный климатические, кормовые условия на острове и отсутствие хищников. С 1935 по 1973 г. численность овцебыков на Нуниваке увеличилась с 31 до 530 голов [42]. Популяция овцебыков на Нуниваке послужила исходным материалом для расселения этих животных на других островах и в северной части Аляски — всего в пяти районах. В настоящее время в связи с недостатком корма и деградацией пастбищ американские зоологи предлагают ограничить островную популяцию овцебыков, оставив 300–500 голов.