Ля Вига решил не прятаться за своей баррикадой из матрасов, потому что они могли поджечь все здание… его консьержка, добрейшая женщина, умоляла его:
– Уезжайте, мсье Ле Виган! вы же знаете, что все вас любят!.. вы еще вернетесь!..
Я тоже подумывал о том, чтобы все там взорвать, на улице Жирардон… вряд ли я мог рассчитывать на почести, вроде тех, что был удостоен этот продажный анархист Герэн… я бы прямиком попал на виллу Сайд… или в зубоврачебный институт[57]… Кусто[58] бы меня туда и отправил… вместе со своей «Же сюи парту»… ваши враги могут не напрягаться, ваши соратники сами с вами разберутся!.. я, Лили и Ля Вига запросто могли оказаться на колах… под свист и улюлюканье собственных друзей!
Ладно, все это, конечно, очень интересно, но нам нужно сматываться, и немедленно! причем сортировщики, которые собираются на ужин возле номера 26… и дальше… не должны видеть, как мы отваливаем… поэтому – незаметно в Untergrundbahn[59]… я давно уже заприметил станцию в конце нашей улицы… уточнять мы ни у кого ничего не будем, уж лучше заблудиться, чем быть узнанным… у меня был план их Untergrundbahn… я купил его в Париже, в 39 году, я тогда еще подумал: а вдруг пригодится!.. бывают же предчувствия… правда, совсем неопределенные, неясные!.. такого я себе и представить не мог! в самом страшном сне! куда там!.. единственное, о чем я заранее позаботился: план их метро… это все, что я смог предвидеть… жалкий прорицатель! я обращаюсь к Ля Виге:
– Теперь запомни, это в Grünwald!
– Что в Grünwald?
– Болван! ну Харрас! наш покровитель Харрас! его так зовут!
После этих моих слов он надолго задумался, сидя на кровати и уставившись неподвижным взглядом куда-то вдаль… кажется, он снова вошел в роль… к которой частенько возвращался… «человек ниоткуда»…
– Да Харрас же! я тебе уже все объяснил!.. проснись… в Грюнвальде!.. на плане – семь остановок!.. Верховная Палата врачей Рейха!.. Профессор Харрас!.. мы едем туда!.. и имей в виду!.. он нацист!.. пардон… ober! ober Alles!.. но выбирать не приходится, малыш… так что отбрось сомнения!.. либо он, либо тюряга! ясно тебе?
– Да, малыш, пожалуй, ты прав…
Я вернул его на землю… он встрепенулся…
– Так где это, ты говоришь?
– Грюнвальд! почти что Булонский лес… смотри!.. семь!.. восемь остановок!
Я все ему показываю… и разъясняю…
– Мы садимся в конце Шинкельштрассе… нет! не там!.. мы сядем на Unterdenlinden… на следующей остановке!..
– Так!.. а Иван?
– Скажем, что мы сейчас вернемся! мол, идем в Polizei показать наш чемодан, так как нас попросили это сделать.
– Будь по-твоему!
– Лили, ты все поняла?
Ну, за нее я был спокоен, она вообще мало с кем говорила, кроме Бебера в сумке, и то при помощи понятного только им двоим языка… вот мы и на лестнице… затем на тротуаре… так никого и не встретили… Ивана нет!..
– Слушай, Ля Вига, а ты не посмотрел?
– Где?
– Да под кроватями!..
– Нет!.. там никого не было!.. и все-таки, прикинь! нас же могли подслушать!
– Ты прав!.. впредь будем осторожней!
Я спрашиваю в окошечке три билета до «Грюнвальда»… метро у них, как в Париже… переходы, лестницы… но есть и отличие… такой бессмысленной толчеи, как в Берлине, больше нигде не встретишь… понять вообще ничего невозможно… в этом направлении идти? в том? по этому переходу до конца? по другому?… все спотыкаются!.. толкаются… bitte! bitte! простите!.. на всех языках!.. Лили тоже приходится извиняться… и Ля Виге… так есть ли смысл спрашивать у кого-нибудь из этих одержимых, как доехать до Грюнвальда?… на какой это станции?… где пересадка? с какого перрона?… не лучше ли дождаться поезда?… там все должно быть написано!.. о, да тут табличка!.. и еще какая!.. с сотней станций, не меньше! красными неоновыми буквами!.. а под ней все та же алчущая и лепечущая толпа… нашел! нашел!.. не нашел!.. bitte! пардон! versegoul! Teufel![60] в самопальных холщовых тапочках на веревочных подошвах! дамы, детишки, папики!.. bitte! уверен, многие и вовсе не умеют читать, однако стараются не подать вида… просят, чтобы им прочитали: мол, они потеряли свои очки… потомки древних израильтян, полулатыши, полутриестцы, афро-японцы… раньше они умели, а теперь совсем позабыли свой язык… интересно, какой?… вы только представьте себе, сколько раз со времен Сараева вокруг них все перевернулось, сколько сменилось президентов, вдоль каких рек и гор проходят теперь границы, тут поневоле разучишься читать!.. каналы, переходы, нефть!.. офигеть можно!.. какие уж тут названия?… что тут вообще можно понять? только то, что все они окончательно заблудились!.. и вынуждены дни и ночи проводить на скамейках по меньшей мере двадцати окрестных станций… что, впрочем, не так уж и плохо!.. все лучше, чем на улице!.. «Kraft! donnerwetter! ach! черт побери!» тут есть даже бродяги из Аньер,[61] которые с трудом понимают язык фрицев, но зато извергают целые потоки ругательств на наречии приграничной Монголии и объясняются между собой на смеси скандинавского арго и местной lager[62] фени… откуда они взялись?… с принудительных работ на всевозможных заводах!.. те, что побриты наголо, из армии Власова… ну, конечно же, европейцы тут тоже есть!.. иначе откуда бы взялись все эти ach! bitte! им тоже нужен какой-то перрон?… уж лучше бы сначала нашли свои шлепанцы!.. может быть, перрон № 5?… или 6?… а нам нужно в Grünwald! выдержка редко мне изменяет, однако… я же дал себе слово, ни с кем не заговаривать… и тут я замечаю служащую в малиновой каскетке…