- Когда в Бере кровь намешана и есть хоть капля сторонней человеческой крови, ему легче...легче быть человеком. Ну, знаешь: ходить в одежде, жить в доме, есть, используя столовые приборы, готовить еду в конце - концов....для таких же как я, это пытка....в чистокровных звериные инстинкты гораздо сильнее. Порой они затмевают разум, и тогда слияние с природой неизбежно.
Ииииии я все-равно не знала к чему клонит Север, пока не понимая, стоит ли мне пугаться сразу, или подождать окончания речи, потому что мой страх едва ли что-то сможет изменить, ведь мы были здесь одни, и не было поблизости никого, кто смог бы помочь в случае чего...хотелось бы верить, что такого «случая» не будет...
Остановившись и притихнув на секунду, Север чуть поморщился, приглушенно продолжив:
-...мы охотимся как звери, Мия...мы едим, как звери и...я боюсь, что тебе будет не приятно....
Север просто застыл после этих слов, словно над ним висела не иначе как секира, а я растерянно заморгала, пытаясь осмыслить сказанное. Он переживал, что мне будет противна его пища?
- Север, я понимаю, что вы не люди, - осторожно начала я, видя, как Бер принюхивается и постепенно его чувственные губы растягиваются в очаровательной белозубой улыбке, обнажая ровные острые клыки, - ешь уже что ты хочешь, что привык и как привык, только пожалуйста ЕШЬ, потому что вы голодные вот уже как третий день.
Почему-то лишь в этот момент я отчетливо поняла, что остальные Беры унеслись ужинать, не сдерживая своих звериных порывов и пристрастий, в то время как Север был привязан ко мне и моему жалкому существованию в лесу, и не мог даже нормально поесть! Это я должна была оправдываться и просить прощения за то, что висела камнем над ним, слишком хрупкая, медленная и совершенно беспомощная перед лицом природы!
- Рыбу любишь? - от улыбки Севера стало горячо, когда я заворожено смотрела на его губы и клыки, чувствуя дрожь в коленках, и далеко не от страха. Я лишь закивала в ответ, когда Бер метнулся за «дверь» снова, и вернулся с двумя большими рыбинами, которыми можно было бы накормить целую роту, теперь не боясь испугать меня своими гастрономическими пристрастиями или методом ловли.
- Такие огромные! - выдохнула я, видя, как снова озорно засверкали в полумраке глаза Севера, когда он быстро опустился у огня, принявшись обламывать от веток палки, сооружая шампуры.
- Эта рыба очень жирная и вкусная. Настоящий десерт для медведя... - нанизывая куски рыбы, которые ловко отрубал откуда-то взявшимся ножом, Север выглядел как заправский повар, продолжая довольно улыбаться, - Знаешь, что отличает зверя от человека в еде, Мия?...
- Способ приготовления?
- Соль! А тетушка обеспечила нас этим продуктом, словно мы ушли в поход как минимум на год, - хохотнул Север, занявшись сооружением какой-то хитроумной системы из палок, на которую положил шашлык из рыбы над огнем, протягивая мне одну из нетронутых булочек, загадочно улыбаясь и промурлыкав, - подкрепись пока этим, скоро тебе понадобится много сил, девочка...
Отчего-то смутившись, я послушно стала есть булочку, чувствуя, как жалобно заурчало в животе от аромата готовящейся рыбы, что томилась над костром, и совершенно не боясь того, что Север разделал вторую рыбину на небольшие кусочки, отделяя красное филе от острых больших костей, съедая их сырыми, прямо с кончика ножа. Ну а что? Суши же люди едят! Или строганину!
- А можно мне кусочек? - не выдержала я того, как аппетитно поглощал свою сырую порцию Север, на что Бер удивленно замер, словно засомневавшись, стоит ли пробовать, и тщательно выбрав вкусный кусочек, отрезал его для меня размером поменьше, и, посолив, протянул.
Было забавно наблюдать за тем, как осторожно и напряженно Север наблюдает за каждым моим движением, явно готовясь к тому, что сейчас мне станет плохо, только вот рыба была действительно очень вкусной, и, глядя на то, как красный кусочек исчезает в моем рте, Север неожиданно издал низкий рокочущий звук, метнувшись ко мне, едва я проглотила еду, тут же впившись губами в жарком поцелуе, не дав возможности сказать о том, какую вкусную рыбу он поймал.
Аромат свежести ночного леса окутал меня, затмевая все прочие, и я отчетливо понимала, что теперь мое тело стонет от совсем иного голода, не связанного с аппетитной рыбкой над костром. Горячий язык ворвался сквозь губы, повелевая сдаваться без боя... и я сдалась, подавшись ему навстречу, позволяя горячим рукам поворачивать мою голову, чтобы его язык смог ворваться в меня еще настойчивее, еще глубже, отбирая дыхание и даря свой терпкий аромат. Меня не испугало даже то, что скоро я уже лежала на спине, придавленная большим жарким телом, и нетерпеливые руки Бера, опустились на талию, принявшись снимать мои штаны, когда Север отстранился, простонав в мои влажные припухшие губы:
- Боже мой....сначала накормить....
Не совсем понимая, было ли это сказано себе или мне, я удивленно моргнула, когда Бер буквально отскочил, присев передо мной на корточки, и осторожно потянув за руки, заставляя тоже сесть, чтобы потом занять свое прежнее место у костра, напротив Севера, что снова занимался приготовлением рыбы. Стоило ли говорить, что после случившегося про еду я думала меньше всего?
И, кажется, Северу тоже с трудом удавалось держать себя на месте, когда все его тело то и дело подрагивало, а мышцы на плечах и груди плавно перекатывались, словно от излишнего напряжения в теле.
И все-таки приготовленная на открытом огне рыба была верхом кулинарного искусства, и едва ли в этом мире могло быть что-то более вкусное! А еще я представить себе не могла, что способна с большим аппетитом съесть половину огромной рыбины под обжигающе горячим взглядом Бера и его широкой удовлетворенной улыбки, словно ему доставлял удовольствие даже сам процесс моего активного пережевывания.
- Пресытилась? - от голоса Севера не осталось и следа, когда слова вырвались с низким голодным рычанием, на которое я смогла лишь отрывисто кивнуть головой, пристально наблюдая, как Бер поднимается во всей свой рост, не скрывая больше своей вибрирующей эрекции, и горячо выдохнул, - теперь моя очередь...
Я ведь помнила, что нельзя пытаться убежать от Бера...нельзя быть жертвой или добычей, только ноги сами подскочили и шагнули назад, подгибаясь от мощи и жара, которые бегали мелкими кусающими кожу зарядами по мне, смешиваясь с обезумевшими мурашками, когда я медленно отступала назад, запрокидывая голову так сильно, что шея загудела от напряжения.
- Не бойся меня... - прошептал горячо и хрипло Север, когда я уперлась спиной в холодный камень, вздрогнув, потому что Бер опустился на колени, прижавшись носом к животу и заурчав, пока его ладони аккуратно прошлись по моим ногам, стягивая свободные брюки и намокшие от возбуждения трусики, тут же скользнув внутрь, по хозяйски раздвигая складочки, и заставляя закусывать губы и дрожать от невероятного ощущения власти, собственной беспомощности и его едва сдерживаемой страсти.
Цепляясь ногтями за холодный камень подо мной, я едва могла дышать, чувствуя, как горячие пальцы прошлись сверху вниз, тут же скользнув внутрь и вторая рука Севера неожиданно легла на мое колено, приподнимая его и отводя в сторону, прижав ладонью к камню так, что я стояла теперь на одной ноге, раскрытая для него, безоружная и совершенно потерянная в собственных эмоциях, которые накатывали словно взрывная волна с каждым разом все быстрее и быстрее.
- Не надо! - взвизгнула я, цепляясь дрожащими онемевшими пальцами в его густые черные волосы, когда почувствовала, как Бер склонился ниже, и теперь к моим несчастным набухшим складочкам прикоснулись уже не жадные до прикосновений пальцы, а горячий язык, отчего тело судорожно дернулось, словно получив разряд. Только Север не слышал мои мольбы отпустить, прижимая рукой к камню все сильнее и сильнее, не прекращая своих поглаживаний, которые, то учащались, то становились плавными и нежными, порыкивая и буквально вылизывая разрывающуюся от эмоций плоть.