Сейчас я не знаю, как себя вести, и чего ожидать от нее, ведь нам придется держаться вместе. Первыми пойдут мужчины, потом женщины и дети, и закрывать нашу группу снова будут мужчины. Со мной будет Юта, Сига и Оми. То есть, мы в любом случае будем постоянно рядом.
Снег уже осел, но ехать можно только верхом и очень медленно. Ночами температура опускается примерно до минус восьми – десяти. Нам еженощно придется строить два чума. Я опробовала их дома, и люди научились быстро собирать и разбирать их. На месте остановки мы будем рубить молодые деревца, составлять стогом и заматывать взятыми с собой тканями. Внутри обустраивать кострище, и на нем готовить ужин. Вернее, даже наоборот – сначала кострище, а вокруг него, как уже прогорят угли, разбивать домик. Я все чаще думала – стоит ли брать детей, но оставить их для меня было еще страшнее.
И этот Ваал – Севал, что чаще стал приходить в мою голову. В общем-то он все эти годы под хорошей охраной, проверяем ежедневно и на наличие подкопов, и на его поведение. Охранники уже научены всем этим уловкам, как охранники тюрьмы Алькатраса. Но он стал иным – если раньше он гордо поднимал подбородок и не хотел даже смотреть в мою сторону, когда я входила, то сейчас смотрит как-то странно. От этого взгляда мне не по себе. Из модного хлыща, выступавшего передо мной на приеме, в шелковом платье, с бокалом виски в руке, он превратился в оборванца, а теперь, когда и этот фирменный взгляд сполз с него, стал жалок и никчемен. Я знала, что его голова содержит знания, которыми не владею я. Но просить его я просто не могла – это признание своей капитуляции, своей неправоты.
А вообще, казалось, живи и радуйся, расти детей, добавляй нового в жизнь этого мирка, но нет. Может, это истерический склад характера, или же неумение сидеть на месте, но год назад я начала поднывать на тему разведки земель. Сначала вопросами, вроде: «Драс, а как ты думаешь, севернее много земли, или наши земли – то же остров, и Большое море омывает его?». Он отвечал, что Бран не смог обойти севернее наши земли, что это просто берег, но и западнее, береговая линия не сужалась.
Потом я аккуратно предложила «прогуляться» летом неделю в одну сторону, чтобы разведать, но Драс коротко отрезал: «Нет», и передал в мое ведомство новые земли под пшеницу. Полгода я «пахала» как лошадь на цыганской свадьбе – голова в цветах, попа в мыле, но как-то все разгребла и дело пошло само. И я начала снова стенать о том, что мы как жили дикарями, так и умрем, дикарями.
А потом я сделала ход конем. Конь, в виде наших детей, якобы случайно, узнал, что вообще-то, можно не сидеть сиднем дома, а покорять новые земли, искать новые угодья для охоты и земледелия, можно искать новую руду. И когда дети начали играть в экспедицию: разжигали костры во дворе на скорость, собирали домики – юрты и бегали по снежному насту, привязав к валенкам снегоступы, о которых я вспомнила совсем недавно, и облегчила жизнь охотникам этой зимой. Лыжи у них уже были.
И тогда плотина с названием «нет», которую воздвиг между мной и походом Драс, дала течь. И в какой-то из вечеров, когда мы уложили детей, я снова завела пластинку о том, как красивы и велики новые земли, какими героями для будущих поколений становятся мужи, открывшие их, и, что могут обнаружиться ранее невиданные селенья, которые тоже вздумают расти в нашу сторону, а мы потеряем земли, так и сгинув в истории – не великие и не открыватели.
- Сири, иногда мне кажется, твоим языком говорят десять человек, но один из них не имеет ни страха, ни головы. Летом у нас столько дел, что мы не можем и отойти от города, а зимой походы просто опасны – мы не знаем, сколько там зверья, и замерзнуть ночью и заморозить детей – так себе план, - он повернулся ко мне в постели, и говорил очень серьезно.
- Мы можем сходить в то время, когда вода вскрывается, и наш город находится в полной безопасности. У нас есть люди, которые могут вести все дела и без нас. Иначе, мы просто погрязнем в этом быту, и станем тенями самих себя. У нас есть оружие, и даже Сига стреляет из лука. Мы возьмем много мужчин – охотников, которым ты доверяешь. Мы поставим там столбы, на которых отметим наши новые земли. Ты видишь, что через пять – шесть лет земли здесь, на плато, закончатся, и тогда, нужно либо переходить на другой берег, либо оставлять этот город вот таким – не большим.