Но именно поэтому дело отпора нигилизму становится не факультативным, а государственным делом отстаивающего свои права и интересы "Большого Юга". Большое социальное государство интегрированного "Юга" не будет, вопреки идеологическим рекомендациям либерализма, нейтральным ни в социальном, ни в ценностном отношении. В социальном отношении оно будет "предпочитать" тех, кто несет основные материальные тяготы, одновременно нуждаясь в дополнительной социальной защите; в ценностном отношении оно будет предпочитать приверженцев великой монотеистической традиции, которая, как показывает новейший опыт, является, может быть, последним духовным прибежищем человечества, единственной страховой гарантией от возвращения в "инстинктивную" дикость и социал-дарвинистское варварство.
Все здесь написанное может всерьез испугать людей, испытавших на себе крайности государственного социального патернализма или партийно-государственной идеологической опеки. Но люди в реальной истории никогда не выбирают между "во всем устраивающими" или "во всем не устраивающими" вариантами, между совсем плохим и оптимальным. Реальный людской выбор на нашей грешной земле, которой не дано превратиться в рай, пролегает между вовсе не приемлемым или приемлемым хотя бы частично. Деформация современного интеллигентского сознания в его нынешней "правой" фазе, как и деформация его в бывшей "левой" фазе, состоит в том, что сравнивают не реальности либерализма с реальностью социализма, а либеральную утопию с былой социалистической реальностью (как некогда "левые" сравнивали с капитализмом не реальный социализм, а "безупречную" социалистическую утопию). На фоне либеральной утопии мои прогнозы могут показаться слишком жесткими, чреватыми непосильными испытаниями для нынешних демобилизованных "юношей Эдипов" и неврастеников постмодерна. Но на фоне либеральной реальности — той, которую либеральные реформаторы уже уготовили людям, и в особенности той, которую они, судя по их поддакиванию мировому агрессору и его человеконенавистническим "глобальным инициативам", уготовят человечеству завтра, предложенный прогноз обретает совсем другой вид и смысл. Вчерашние глашатаи "плюрализма", "толерантности" и "общечеловеческих ценностей" сегодня заявляют о себе как партия безжалостных социал-дарвинистов, расистов и прямых подстрекателей глобальной гражданской войны с "неприспособленными".
Перед лицом этой реальности безжалостного глобального наступления на жизненные права простых людей во всем мире, на их право сохраниться в истории, а не стать жертвой сознательно организованного "естественного отбора", логика выбора делается, увы, значительно более жесткой, чем можно было предполагать еще недавно. Либо "неадаптированное большинство" человечества заново мобилизуется, выработав эффективное средство самозащиты, либо его ожидает участь гетто в новой системе глобального апартеида. Причем не следует думать, что мобилизация, со всеми ее жесткими организационными технологиями, будет происходить только на блокированной периферии мира, на "большом Юге". Сегодня опережающими темпами она происходит в господском стане, в либеральном "центре мира". Достаточно посмотреть на то, как уже сегодня правители США мобилизуют американское население, лепя из него тупо-доверчивую, "всецело внимающую" и "беззаветно преданную" массу. В ход идут не только обычные средства пропаганды, но и невиданные еще в истории провокации, призванные создать атмосферу тотального страха и тотальной озлобленности. Таким образом, либеральная утопия, с ее ожиданиями безграничной толерантности и плюрализма, ни в каком из нынешних полюсов мира не находит реальных подтверждений. Ее реальное назначение — целиком пропагандистское, направленное на то, чтобы как-то оттянуть момент истины и притупить у людей чувство исторической реальности.
Автор задавался прямо противоположными целями. Он исходил из презумпции быстротекущей истории, которая нуждается в наших своевременных прозрениях, чтобы не стать безнадежно катастрофичной.