Вид раздавленной колесами лисы навсегда слился в моей памяти с достаточно страшными образами самодеятельного музея, посвященного геноциду 80-летней давности. Относитесь к этому, как хотите. Но мне бы хотелось закончить тем, что, возможно в силу моего собственного предубеждения, почти все, что было для меня интересного в этой поездке имело непосредственные истоки в Европе: и картины в музее Кларка, и морские сражения Кифера, и выразительные остатки нацистского наваждения, и даже «греческая пицца» или голландские «буренки» на подстриженных лужайках. Когда-то я прочитал о встрече известного в недалеком прошлом лидера афроамериканского возрождения, преподобного Джесси Джексона с радикальными студентами университета Беркли. Молодые люди стали в какой-то момент скандировать «Hey, hey! Ho, ho! Europe culture has to go!», на что преподобный устало заметил: «Но ведь это и наша культура». Это, на мой взгляд и сейчас так, только вместо живописи и музыки, Европа экспортирует идеи справедливого общества и равноправия меньшинств при ревностном сохранении абсолютной власти элит, вытекающие из ее собственного опыта.
L’Acadie — Madawaska County, ME
Восточная половина Соединенных Штатов пестреет французскими названиями и именами собственными, несмотря на то, что франкоязычные американцы составляют ничтожное меньшинство общего населения. На мой взгляд объяснение этому лежит в национальном характере: да, французы в годы и десятилетия великих географических открытий активно устремились в достижимые концы вновь открытого материка Северной Америки, следуя своему экспансионистскому инстинкту, проявившемуся еще во времена Каролингов, когда на смену рухнувшей Западно-Римской Империи, пришел народ, находившийся с римлянами в наибольшем духовном и языковом родстве — галлы, и смешавшиеся с ними франки. Но их обычай коллективной жизни, со своей естественной иерархией вокруг «пэров» в каждой общине (иногда это были аристократы, иногда католические епископы), в большинстве разведанных мест был менее приспособлен к освоению необъятных пространств по сравнению с людьми, жившими своим умом и волей, т. е. протестантами всех оттенков из Англии, Германии и Голландии. Подобная же общинная ориентация у другого народа может, как мне кажется, служить объяснением того, почему Сибирь, завоеванная русскими примерно в то же самое время, оказалась даже к настоящему времени столь мало заселена, несмотря на колоссальные природные ресурсы.
В Соединенных Штатах одно из немногих мест, где местные говорят друг с другом по-французски, это кусочек лоскутного одеяла на Северо-Востоке США, пополам с Канадой. Народ один и граница выполняет в основном, роль работодателя для обеих частей того, что называется L’Acadie, а иногда, скорее с юмором, Republic of Madawaska по имени американской части этой, стиснутой высокими холмами долины реки Сент-Джон. Эти места были изначально заселены французами — современниками славной эпохи Людовика Четырнадцатого, и корсаров Жака Картье, чей бронзовый памятник с сабелькой стоит на набережной бретонского Сан-Мало, пальцем указывая на Запад.
После его вояжей сюда приехали авантюристы, женщины легкого поведения, «дочери короля» как их тогда называли, насильно отправляя на новые земли, и миссионеры-иезуиты для обращения индейцев. Кстати, обращали они ирокезов, таких же, по сути, мигрантов, как и они, прикочевавших за пару столетий до того в эти не слишком гостеприимные земли под давлением свирепых апачей, положивших глаз на кормившие тех пастбища бизонов в Аризоне и Монтане.
Так возникла Новая Франция (нынче провинция Квебек), которая укрепилась здесь языковыми корнями, католической верой, хозяйственностью и поощряемой церковью, плодовитостью бретонских крестьян, а уж затем, лишенная военной поддержки со стороны сибаритствующих потомков короля-Солнце, попала в подчинение к дисциплинированным и амбициозным англичанам, как раз начавшим строить свою, как они верили, величайшую империю всех времен и народов. Этот переход порой сопровождался проявлением коварства и жестокости, причем личные качества короля британцев15 в данном случае играли второстепенную роль, разве что, давши формальный повод для горькой поговорки: «Just like the British King!»16, услышанной мною однажды из уст патентного адвоката, которого заставили уволить всех его помощников в обмен на обещание сохранить его должность во время массовых сокращений штата большой компании, но затем «освободили» и его. Интересно заметить, что, хотя испанцы (итальянцы?)17 и норвежцы (исландцы?)18 открыли эти земли для европейской экспансии, именно французы, а затем и британцы превратили их в прямое продолжение начавшейся больше трех тысяч лет тому великой экспансии от очагов цивилизации Ближнего Востока19 в Европу, а потом, через Атлантику, на Запад, где ее представители столкнулась, наконец, на противоположном берегу нового континента со встречным потоком переселенцев из Китая, Индии и России.
15
Джордж III, похоже был душевнобольным, что, по-видимому, сыграло какую-то роль в новой истории
17
Сам Колумб и Америго Веспуччи, и даже Джованни Кабóтта более известный как Джон Кэбот — открыватель Ньюфаундленда
18
Считается, что первым европейцем, достигшим Северной Америки (за 5 веков до Колумба!), был скандинав Лейф Эриксон (Счастливец)
19
По тем отрывочным сведеньям, которые дошли до автора, и минойцы и греки приплыли в Европу из Малой Азии (нынешняя территория Турции), пока евреи ковали свою великую религию всего в паре сотен километров от этих мест