На буксире за пароходом тянулся несуразный кораблик: высокий тупой нос, низкие борта, плоская большая палуба, только на корме высокая надстройка. Классический речной паром. На палубе парома лежали вытащенные изводы моторки, лежали мешки, ящики, а на самом носу стояли ярко-красный гусеничный мини-трактор и защитного цвета бортовой грузовичок с закрытым брезентовым тентом кузовом. Издалека показалось, что это «уазик», но, когда паром подошел ближе, Бородулин распознал чешскую «Татру-805». Правда, было непонятно куда на ней можно ездить. Разве что использовать в качестве тягача, бревна из леса таскать. Следом за паромом шел трофейный катер.
С парома метнули швартовы. Тросы поймали на берегу, пароход отдал буксир, а набежавшие парни подтянули кораблик носом к берегу. Откинулась носовая аппарель, и два человека споро вкатили на палубу приготовленную заранее бочку солярки. Из нее накачали сперва бак трактора, потом бак грузовичка, остальное ушло в танки парома. Трактор и грузовик съехали на берег и отправились своим ходом в крепость. А на пароме зафыркал, завелся дизелек, аппарель подняли и судно уверенно пошло к затону, куда уже, пусть и с третьей попытки, заходил пароход.
Затон был небольшой, но и кораблики были невелики. Такие вполне можно посчитать за катера. Но, в конце концов, пароход встал бортом к берегу, прочно пришвартованный к паре ближайших сосен. На борту нашлись даже сходни, и экипаж принялся спускаться на берег. Первыми были Толик Фоминых и Зимин, затем лесорубная команда, потом, погасив котлы и спустив пар, из машинного отделения вылез чумазый Эдик Тропинин, следом за ним Валерка. И в последнюю очередь с мостика как королева спустилась Катя Новикова. Оказавшись на берегу, она обвела глазами собравшийся народ. Андрей сообразил, сделал шаг ей навстречу. Люди тут же расступились, образовав коридор, по которому и прошла Катя. Гордая и счастливая, она подошла к Андрею и, бросив руку к вязаному берету легкомысленного розового цвета (кто-то в толпе хихикнул) отрапортовала:
— Товарищ…
Она запнулась на секунду, мгновенно покраснела, но тут сзади ей подсказали.
— Товарищ Бородулин, ваше задание выполнено, речной буксир «Паллада» доставлен к месту назначения.
Андрей ободряюще улыбнулся, осторожно пожал тонкую ладонь и достал заранее приготовленный к этому моменту подарок: белую парадную капитанскую фуражку, со всеми полагающимися кокардами и золотыми шнурами. В ту же секунду берет полетел куда-то в сторону, девушка взяла фуражку двумя руками, словно драгоценную корону, и, машинально поправив челку, осторожно надела на голову. О размере Бородулин, само собой, справился заранее. Катя выпрямилась, вскинув голову, на лице ее засияла счастливая улыбка, а в уголках глаз что-то подозрительно блеснуло. На этом торжественная часть завершилась, да, собственно говоря, пафоса и так было с избытком. Подружки обнимали счастливую до слез Катю, а парни с плохо скрываемой завистью глядели на ее белую фуражку. «Ничего», — подумал Бородулин, — «будет им урок. Не стояли бы, засунув языки в… молча, одним словом, могли бы и сами сейчас фуражку примерять. А теперь поди, отыми у девчонки штурвал — загрызет». Досталось порция славы и Эдику Тропинину, и Валерке, и остальным.
Тем временем в затоне рядом с пароходом встал паром. По аппарели на берег сошли остальные участники экспедиции: Михайленко, Мелинг, сержанты. Следом потянулись какие-то незнакомые женщины, примерно, с десяток. Видно — южанки, смуглые, черноволосые. Еще видно, что по-руски ни бельме. Последним из высокой рубки спустился немолодой, но вполне крепкий человек в тщательно вычищенном черном кителе. Протягивая Бородулину крепкую ладонь, он представился: Ставриди Николай Михайлович.